Джей оглядел большую кухню в деревенском стиле, оборудованную новейшими приборами и всеми мыслимыми приспособлениями для кулинарии.
— Ваш отец тоже связан с Уолл-стрит?
Барбара глубоко вздохнула, словно ей тяжело было говорить о занятиях отца.
— В свое время у моего отца была компания «Авиация Келлога». Моя девичья фамилия — Келлог. Эта компания...
— Вспомогательная авиалиния, использующая большие транспортные самолеты, — прервал ее Джей. — Года два-три назад ее купили за кучу денег.
— Откуда вам это известно?
— Я работал в инвестиционной группе Нэйшнл Сити Бэнк, которая пыталась купить ее. Я должен был обеспечить финансирование покупки, но когда стало ясно, что речь идет о такой крупной авиалинии, группа, в которой я работал, отказалась от этой идеи. — Джей помолчал. — Значит, ваш отец Гарольд Келлог. — «Если верить „Форбс“, Келлог был чрезвычайно богат».
— Совершенно верно, — подтвердила Барбара.
— Это многое объясняет, — пробормотал себе под нос Джей.
— Что именно?
— Да нет, ничего.
— Скажите же.
— Это, право, меня не касается.
— Выкладывайте, — потребовала она, подмигнув ему. — Не то я скажу Оливеру, что вы рассказали мне, как он крутится вокруг кого-то на работе.
Глаза Джея вспыхнули, и он посмотрел на Барбару — не устраивает ли она ему проверку.
— Хорошо, хорошо, — согласился он со слишком уж широкой улыбкой. — Я просто знаю, сколько стоит тут недвижимость. Земли на этой ферме будет акров сто...
— Сто пятьдесят, и у отца еще две сотни акров на другой стороне холма.
— А площадь дома, наверное, тысяч десять квадратных футов.
— Что-то в этом роде.
— Правильно. — Под впечатлением услышанного Джей приподнял брови. В его родном городе даже коммерческие фирмы не занимали таких больших зданий. — Я уверен, что Билл Маккарти очень хорошо платит Оливеру, но все это... на такое не хватит средств даже у большинства инвестиционных банкиров.
— Это верно, — согласилась Барбара. — Ферму подарил нам папа. Оливер на свои деньги не мог бы себе такое позволить.
Впервые Джей услышал в ее голосе сарказм или, возможно, горечь.
— И я знаю, это его раздражает, всякий раз как он подъезжает к дому, — продолжала она. — Всякий раз, как видит, чего добился мой отец. — Губы ее растянулись в скупой улыбке. — К сожалению, я все это себе не представляла, пока мы сюда не переехали, — печально призналась она. — Они не слишком ладят. Мой отец может быть, ну, словом, весьма колким. Оливер всегда на него обижается. Наверное, из-за своего происхождения. — Она немного помолчала. — Я, пожалуй, наговорила больше, чем вам хотелось бы услышать, — тихо произнесла она. — Возможно, больше, чем должна была говорить. Но я ведь вас предупреждала. — И закончила более громко, своим естественным голосом: — Я выкладываю первое, что приходит в голову.