После этого я счел пластичность воздушной субстанции чем-то само собой разумеющимся и перестал об этом думать.
Путешествие в Ислей оказалось сплошным удовольствием. К этому времени я уже набрался опыта настолько, что вел самолет так же легко, как автомобиль. Погода была отличная, карта лежала под рукой на пустом пассажирском сиденье, маршрут был тщательно разработан, оставалось только наслаждаться полетом. Я любил пребывать в одиночестве. Особенно мне нравилось находиться одному в крошечной, шумной, трудолюбивой скорлупке с мотором, делающим двадцать пять тысяч оборотов в минуту, на высоте четыре с половиной тысячи футов над уровнем моря, в скорлупке, двигающейся со скоростью сто десять миль в час на северо-запад, в сторону моря и одного из шотландских островов.
Я без труда отыскал Ислей и настроил рацию на частоту аэродрома Порт-Элен.
— Диспетчерская аэропорта Порт-Элен, это «Гольф-Альфа-Ромео-Кило-Ноябрь», вы меня слышите?
— "Гольф-Кило-Ноябрь", добрый день, — услышал я голос с шотландским акцентом, — милости просим.
— "Кило-Ноябрь" подходит с юго-востока, дистанция пятнадцать миль. Прошу разрешения на посадку.
Получив разрешение и соответствующие инструкции, я сделал круг над летным полем, вырубил двигатель, поймал ветер и спланировал на скорости восемьдесят миль в час на посадочную полосу, после чего подрулил к диспетчерской доложить о прибытии.
Перекусив в баре, я пошел прогуляться к морю. Я так увлекся прогулкой, наслаждаясь мягким морским воздухом, что забыл нарвать вереска. Остров, казалось, дремал на солнце. Было воскресенье, и жизнь словно замерла. Тишина и спокойствие приятны, когда ты проводишь так три часа, невыносимы — когда всю жизнь.
Золото погожего дня исчезло, когда я отправился в обратный путь. Я летел в сумерках, потом — в темноте, проверяя путь, который пролетал, по компасу и радиомаякам. Я сделал короткую посадку и без приключений долетел до Линкольншира, приземлившись на знакомом аэродроме.
Как всегда в воскресенье, гостиная летного клуба, расположенная рядом с вестибюлем, была полна пилотов-любителей вроде меня. Все они наперебой обсуждали недавние полеты, горячо говорили о сваливании, штопорах, потере скорости, боковом скольжении и допустимых отклонениях от курса. Я протиснулся через толпу к бару и заказал шотландское виски с содовой. Виски приятно обжигало рот, напоминая о местах, где я недавно побывал.
Обернувшись, я обнаружил рядом с собой администратора и того рыжеволосого молодого человека, с которым он объяснялся утром. Поймав мой взгляд, администратор сказал своему спутнику: