— Лорд Руперт был сама любезность, — подтвердила девушка. — Ты видишь, я вернулась и к тому же выкупила твоих Платона и Тацита. — Она положила книги на стол.
— Ax! — воскликнул Оливер Морган, внимание которого тут же переключилось на принесенные книги, и он немедленно позабыл о только что обуревавших его родительских сомнениях. — Без Тацита я оказался как без рук. Потребовалась ссылка для статьи.
Его голос стал замирать и превратился в едва различимое бормотание, пальцы перебирали страницы книги.
— Да, да, вот здесь. Извините, сэр, но это крайне неотложно. Издатели срочно требуют мою статью. Октавия окажет вам гостеприимство в нашем скромном жилище. — Неопределенным жестом он обвел худой, но изящной рукой окружавшие его голые стены и погрузился в свои бумаги.
Руперт понял, что разговор окончен. Он снова оглядел комнату. От его цепкого взгляда не укрылись ни трещина в стенной панели, ни сломанная ножка одного из двух стульев, приставленных к прямоугольному столу, ни кое-где разбитые стекла оконных рам — ни одно из свидетельств бедности этого убогого пристанища. Жара в камине было явно недостаточно, чтобы прогреть холодную, сырую, неуютную комнату.
Октавия бесстрашно ответила на взгляд Руперта. Он настоял на том, чтобы прийти сюда, но она не потерпит с его стороны ни малейшей жалости.
Однако Руперт, не сказав ни слова, направился к выходу:
— Должен с вами попрощаться, мисс Морган. В полдень у меня назначена встреча.
Так просто, так походя и так окончательно. Но чего еще она ожидала? Чего хотела?
— Я провожу вас до экипажа, — вежливо предложила она.
— В этом нет никакой необходимости. Я прекрасно найду дорогу сам.
— Я в этом не сомневаюсь, сэр. И тем не менее не хочу пренебрегать своими обязанностями хозяйки, хоть мой дом и столь убог.
Руперт ничего не ответил, просто направился к лестнице, спустился вниз по узким ступеням и через лавку вышел на улицу.
— Прощайте, сэр. — Октавия сделала реверанс. — Полагаю, я должна вас благодарить, но никак не соображу, за что. Вам не пришлось бы везти меня домой, если бы накануне вы же не отвезли меня в Патни.
— Я не требую никакой благодарности, — торжественно произнес он, поднося ее руку к губам и кланяясь. — Напротив, это я должен вас благодарить. — Его улыбка не оставляла ни малейших сомнений в том, за что, собственно, он собирается ее благодарить, но Октавия подчеркнуто холодно отступила на край мостовой и, как вежливая хозяйка, стала дожидаться, пока не уедет гость.
Экипаж загрохотал по узенькой улочке, и девушке пришла пора возвращаться в дом. До вчерашнего дня, вернее ночи, жизнь казалась ей мрачной, но теперь от ее бесцветности хотелось плакать. Всего несколько прекрасных часов длился волшебный сон, и вот теперь все в прошлом. Осталась лишь память, но Октавия понимала, что счастливые воспоминания принесут ей скорее боль, нежели радость.