Серебряные ночи (Фэйзер) - страница 58

В десять часов императрица, по-прежнему улыбаясь, встала, давая понять, что желает лично возглавить церемонию препровождения молодых в опочивальню. Это была огромная честь, но Софи не обратила особого внимания на сей знак отличия, более сосредоточенная на собственных ощущениях. Толпа обступила ее теснее. Муж буквально впился взглядом в ее лицо. Такого выражения его бледно-голубых глаз ей видеть еще не приходилось. Она ощутила почти как удар этот откровенный взгляд мужчины, наконец дождавшегося возможности осуществить давно задуманную месть. В глазах сияло самодовольство и предвкушение удовлетворения. Это был взгляд волка, изготовившегося к прыжку. Она в ужасе обвела глазами пространство. Улыбающиеся лица, мерцающие в канделябрах свечи, резные и золоченые украшения бальной залы, казалось, потонули в тумане. Наконец она натолкнулась на немигающий взгляд Адама Данилевского. Лицо его было застывшим, красиво очерченный рот неподвижен, глаза непроницаемы. Не отдавая себе отчета, она шагнула ему навстречу. Он в тот же момент отвернулся и вышел, прокладывая себе путь в болтающей, смеющейся толпе, прочь из этого дома.

— Ну, час пробил, ma chere Sophia. — Царица взяла ее за руку. — Твой муж очень волнуется. — Последние слова она произнесла, с заговорщической улыбкой поглядывая на Дмитриева. Это была улыбка человека, которому очень хорошо известны все наслаждения супружеской спальни.

Софи обнаружила, что идет в окружении смеющейся, весело болтающей как стая сорок толпы, сопровождающей новобрачных в их апартаменты. Перед дверью спальни князь Дмитриев вместе с дружками жениха удалился в свою комнату, чтобы переодеться. Софи с императрицей, гранд-дамой и несколькими молодыми замужними придворными дамами, которые исполняли роль подружек невесты, оказалась в огромной спальне, освещенной ветвистыми канделябрами, стены которой были убраны изумрудными шелками. В центре комнаты располагалась гигантских размеров кровать со спинками резного дерева, под балдахином золотистого бархата, с золотым шелковым покрывалом. На всех предметах были вышиты гербы рода Дмитриевых.

Ее личные апартаменты были продемонстрированы ей несколько недель назад; она могла сама выбрать подходящее убранство, но эта громадная, гулкая, пышная спальня совершенно не соответствовала свадебной обстановке. Это была генеральская спальня, и если ее еще надо было чем-то запугать окончательно, то только этой холодной помпезностью.

Она была раздета, облачена в ночную сорочку. Царица сама сняла с ее головы тиару и распустила пышные напудренные локоны. Затем двери открылись. Комната заполнилась толпой гостей обоего пола, пожелавших поздравить и благословить новобрачных. Стоя в сорочке у кровати, Софи чувствовала на себе их взгляды, слышала приглушенные голоса, обсуждавшие все происходящее, — непристойные, поддразнивающие, сочувствующие, любопытствующие или даже удивленные.