К концу дня гроза утихла; воздух стал прохладным и свежим, чистое небо — ярко-голубым. Джинни отправилась на поиски Джеда, твердо убежденная в том, что мудрый старый солдат подскажет выход.
Она нашла его на конном дворе, сидящим на перевернутой дождевой бочке и чистящим сбрую.
— Добрый вечер, Джед, — непринужденно приветствовала она его, усаживаясь рядом с ним на табуретке. — Какая сильная была гроза.
— Угу, — произнес он, плюнув на седло, лежавшее у него на коленях и энергично втирая слюну в кожу. — И вовремя, я бы сказал, а то все вспыхивали, как порох.
— Да, — согласилась Джинни. — И кстати, у нас с генералом возникли… разногласия.
— Да? — Выцветшие карие глаза Джеда проницательно взглянули на нее. — Узнал о посещениях лагеря, да?
— Он говорит, что если я снова пойду туда, он посадит меня в одиночную камеру на двое суток на хлеб и воду.
— Хм, — пробормотал Джед в своей привычной немногословной манере.
— Думаешь, он сделает это? — спросила его Джинни почти небрежно.
— Вполне может, раз он так сказал.
— Да, я тоже так считаю, — печально согласилась Джинни. — Ну и что можно сделать, Джед? Я не могу больше рисковать, пренебрегая его запретом, но больные нуждаются во мне.
Джед замолчал на какое-то время, и Джинни, обрадовавшаяся возможности решить этот вопрос, тоже занялась чисткой седла.
— Генерал говорит, что вы не можете ходить к солдатам, — наконец произнес он. — Но не было ни слова о том, что они не могут прийти к вам.
— Что? — Джинни прекратила работу и взглянула на него, когда до нее медленно стал доходить смысл его слов. — Ты хочешь сказать, что они могут прийти к штабу?
— А почему нет? — пожал плечами Джед. — Назовите им время, как вам удобно.
— В этом что-то есть, — задумчиво кивнула Джинни. — И тогда, может быть, этот упрямый глупец придет в чувство. — Она виновато взглянула на Джеда. — Прошу прощения, я не должна была говорить в подобном тоне о генерале.
Джед ухмыльнулся.
— Что-то в последние дни я стал плохо слышать, госпожа, да и вообще вы не сказали мне ничего нового.
Джинни звонко поцеловала его в морщинистую щеку, как раз в тот момент, когда генерал Маршалл на Буцефале въехал на конный двор.
— Что ты сделал, чтобы заслужить это, старый плут? — весело спросил он у Джеда, спрыгивая с коня.
— У Джеда в одном мизинце больше здравого смысла, чем у некоторых во всем теле, — сказала ему Джинни с дразнящей улыбкой. — Сегодня на ужин телятина, так что, надеюсь, вы все проголодались.
Ее улыбка передалась всем остальным, приехавшим вместе с Алексом, и они так же естественно улыбнулись ей в ответ. Джинни вернулась в кухню, чтобы проследить за приготовлением соуса из красной смородины, вполне довольная результатом своего разговора с Джедом.