Молодой человек поклонился в ответ.
— А я рад, что вы в нашей компании. — И вышел из комнаты.
Но как только Аласдэр закрыл за собой дверь, его лицо потемнело. Со вчерашнего дня в Ричмонде случилось нечто такое, что изменило отношение Эммы к нему. Но даже под страхом смерти Аласдэр не мог догадаться, что именно произошло. Он не сделал ничего такого, что могло бы ее обидеть. Об этом раньше он всегда узнавал первый. Но на сей раз что-то упустил из виду.
Так что же, черт побери, творится с Эммой?
На улице он приказал Джемми отогнать его коляску обратно в конюшню.
— Скажи, чтобы лошадей прогуливали каждый день. Потом скачи на Фениксе в Поттерс-Бар и приведи Ласточку леди Эммы. Встретимся в «Черной чайке».
Глаза грума округлились от удивления.
— Вы не берете с собой гнедых?
— Как видишь, — сухо отозвался Аласдэр. — Положи мой чемодан в коляску леди Эммы и засунь пистолеты под сиденье.
Джемми что-то пробормотал, но повиновался. Затем, прыгнув в коляску хозяина, принял вожжи и кнут. А Аласдэр с мрачной отрешенностью наблюдал, как его любимый экипаж скрылся за углом Одли-стрит. Теперь Эмма потребует новых уступок, решил он. Но этого нельзя допустить.
Эмма появилась через пятнадцать минут в изрядно укороченном дорожном платье из ярко пылающего оранжевого поплина с черной тесьмой. Как райская птица, с отчаянием подумал Аласдэр.
— Если у меня и была надежда вывести тебя из города тайком, теперь она улетучилась. — Он спустился по ступеням. — Этот фонтан цветов привлечет внимание на мили вокруг.
— Но я захватила вуаль, — невинно улыбнулась девушка. Она поправила маленькую черную шляпку, которая едва помещалась на обвитых вокруг головы косах.
Вуаль оказалась лишь декоративной деталью наряда, и ее маскирующие свойства вовсе сводились на нет раскачивающимся из стороны в сторону черным, свисающим к плечу пером. Эффект был поразительным, признался себе Аласдэр: раз увидишь — никогда не забудешь.
— Я так поняла, — продолжала Эмма тем же невинным тоном, — что люди должны заметить, как мы катаемся по парку. — И, приняв у Сэма вожжи и кнут, приготовилась подняться в коляску. — Будем выставлять себя напоказ, пока карета незаметно не покинет Маунт-стрит.
Процитировав Джулию Мелроуз, Эмма бросила на Аласдэра острый взгляд, но тот и глазом не моргнул, словно ее не слышал.
— Пусть даже меня считают вульгарной, — настойчиво продолжала она.
Аласдэр нахмурился.
— Зачем ты это делаешь? — И, не дожидаясь ответа, повернулся к кучеру Джону, чтобы дать инструкции относительно первого отрезка путешествия.
«Надо же, забыл, что говорил своей любовнице! — с издевкой подумала Эмма. — Похоть совсем отбила у него память».