— Какие дела? — Эмма посмотрела на него с любопытством.
— Финансовые. Твое опекунство и мое собственное состояние. На этой неделе на биржу выбросят интересные государственные облигации. Я намеревался совершить кое-какие сделки.
— Именно на эти деньги тебе удается жить так хорошо? — заинтересовалась Эмма. — Я всегда недоумевала, каким это образом без пенни за душой ты выглядишь состоятельным человеком. — И со смехом призналась: — Решила, что ты залез в долги. Каждый день ждала извещения, что тебя поместили в долговую тюрьму.
— Польщен, что ты интересовалась моими делами. — Голос Аласдэра сделался сухим, как опавший лист. — Спросила, я бы тебе ответил. Нед знал, что я интересуюсь финансовыми рынками.
— Не кори меня, — попросила Эмма. — Все, что я думала, было вполне естественным. — И быстро добавила: — Только не думай… я никогда не считала, что ты хочешь жениться на мне из-за денег. Хоть когда-то я так и сказала… Просто обида тогда показалась невыносимой. Ляпнула первое, что пришло мне в голову.
Аласдэр слишком хорошо помнил ту ссору. Но как раз это обвинение его совершенно не задело. Он понимал, что девушка хотела его уколоть, но выбранное ею оружие показалось смехотворным и нисколько не достигло цели.
— Ладно, не будем тревожить старые раны. Лучше постараемся наверстать упущенное. — Он тронул Феникса каблуками, и конь пустился в галоп.
Некоторое время Эмма пыталась сообразить, что такое «старые раны», потом пожала плечами и поскакала следом.
Они приехали к таверне «Лебедь» в Стивенейдже сразу после четырех. Кареты компаньонки еще не было, но через полчаса она подоспела.
Мария искренне радовалась, что дневное путешествие подошло к концу.
— Что-то кости ломит, — пожаловалась она и быстро прибавила на тот случай, если задела чьи-либо чувства: — Нет-нет, карета замечательная. Но так хочется растянуться на кровати и полчасика полежать перед ужином.
В «Лебеде» меняли лошадей, и там стоял постоянный шум от нескончаемого потока проезжающих.
— Не знаю, стихнет ли здесь ночью. — Эмма обвела рукою вокруг. — Мы сняли тебе комнату окнами во двор. Если не возражаешь, Тильда будет спать с тобой на раскладушке.
— Но она должна спать с тобой. — Мария взяла компаньонку под руку. — На случай, если тебе что-нибудь понадобится.
— Нет, ночью она мне не понадобится, — твердо заявила девушка, и, главное, это была чистая правда. — Ты же знаешь, мне не важно, с кем и где ночевать… Поэтому, если не возражаешь…
— Вовсе нет, — сразу же отозвалась Мария. — Это для меня хорошо. Ты помнишь, как я не люблю ночевать на постоялых дворах. Белье всегда влажное, и никогда не знаешь, кто топает за дверью.