— Я слышал об этом, — бросил ему Дарси. — И догадываюсь, что это вы ее опекун.
— Новости распространяются быстро, — холодно отозвался Аласдэр. — Но если хотите приударить за Эммой, вам нет нужды просить у меня разрешения. Она во всем сама себе госпожа, кроме управления состоянием.
— Ах вот как, — кивнул Дарси и, поколебавшись, добавил: — А это не ставит вас в неловкое положение?
— Ни в коей мере, — широко улыбнулся Аласдэр. — С чего бы?
— Ну да, конечно… ведь прошло уже три года… — согласился Дарси.
— Три года — немалый срок, — подхватил Аласдэр. — За такое время много воды успевает утечь. Уверяю вас, что Эмма Боумонт и я можем вращаться в одном кругу и не хватать друг друга за глотки. — Он произнес эту ложь с завидным апломбом и отступил от фаэтона. — Пожалуйста, Дарси, расскажите об этом всем. Ненавижу, когда свет замирает в предвкушении скандала.
— Да-да, конечно, — смутился его приятель. — Надеюсь, вы не обиделись?
— Нисколько. — Аласдэр беспечно приподнял шляпу, а Дарси тронул фаэтон. Выражение лица Аласдэра моментально посуровело. Он предвидел, что старый скандал снова с удовольствием станут пережевывать в салонах неделю или две. Поползут слухи, в сент-джеймских клубах в течение нескольких дней станут заключаться пари, кому суждено повести богатую леди Эмму к алтарю. Последуют двусмысленные замечания по поводу его положения отвергнутого претендента. И чтобы сохранить достоинство и гордость, необходимо делать вид, что прошлое его нисколько не волнует. Следовательно, нельзя, чтобы между ним и Эммой существовали явные трения. А после сегодняшней утренней ссоры это будет задача не из легких.
Гнев Аласдэра вспыхнул с новой силой, и, свернув на Брук-стрит, молодой человек ускорил шаг. Он презирал саму возможность физической расправы, но нынешним утром он чуть до нее не дошел. И даже сейчас испытывал желание вернуться и надрать дерзкой девчонке уши. Или свернуть ей шею! Надо же такое сказать! Грозилась выйти замуж за первого встречного. И еще эта чушь о том, чтобы завести любовника. Эмма всегда была упрямым, порывистым существом, но отнюдь не дурой. И явно не рассчитывала убедить его в том, что готова на безумие.
Но, восстанавливая в памяти сцену ссоры, Аласдэр вновь увидел глаза Эммы — в тот момент, когда она бросала ему вызов. И от этого ему сделалось не по себе. С минуту он раздумывал, не вернуться ли обратно и не попытаться ли наладить отношения с Эммой. Они наговорили друг другу много такого, чего говорить не следовало, и он поцеловал ее так, как никогда раньше не целовал, хотя и поддавшись на ее вызывающее поведение. Но Аласдэр понимал, что он еще слишком зол, чтобы идти на мировую. Если в теперешнем состоянии он вернется на Маунт-стрит, то только все окончательно испортит. Его не будет в Лондоне пару дней. За это время они отдохнут друг от друга и успеют остыть.