В дальней стене сада были устроены ворота, но осмотр показал, что они оставались запертыми и никто не пытался взломать запор.
Встревоженный и озадаченный, Аласдэр возвратился в музыкальную комнату, тщательно запер задвижку и шпингалет наверху. Интерес к документам Неда явно возрос. Но сроки поджимали: бумаги следовало украсть до начала весенней кампании Веллингтона в Португалии. Конечно, если они представляли хоть какой-то интерес для Наполеона.
Аласдэр в последний раз осмотрел музыкальную комнату и пошел к двери.
— Харрис, скажи леди Эмме, что я приезжал, — небрежно бросил он, пересекая вестибюль. — Мне показалось, что я оставил в музыкальной комнате перчатку, но, видимо, я ошибался. Я извещу леди Эмму, где будут стоять ее лошади… Так и передай.
Дворецкий был вполне удовлетворен сказанным и поклонился с порога. Аласдэр легко сбежал по ступеням на мостовую, его лицо по-прежнему выражало тревогу. Он прошел по Одли-стрит и был уже готов повернуть за угол, когда со стороны Парк-стрит на Маунт-стрит выкатил двухколесный экипаж и остановился у дома Эммы.
Молодой человек замер и из-за угла, так, чтобы его не видели, стал наблюдать за происходящим. Эмма и Поль Дени живо о чем-то разговаривали. Девушка весело смеялась; ее лицо, обрамленное черным островерхим капюшоном, раскраснелось на холодном ветру. Ее спутник, положив ей на руку ладонь, тоже смеялся.
Губы Аласдэра мрачно скривились: эта пара сдружилась в настораживающе короткое время. Но куда же подевалась Мария с коляской? Вероятно, брошена ради более приятной компании.
— Ну нет, молодые люди, — пробормотал он себе под нос, — так не пойдет. — И сумрачно продолжал путь.
Ни Эмма, ни Поль не догадывались, что замечены. Девушка пребывала в самом радужном настроении. Они с Марией встретили Поля Дени на Бонд-стрит, Он ехал в двухколесном экипаже, и Эмма тут же приняла его предложение испытать себя в управлении его лошадьми. Мария осталась в коляске и продолжала прежний путь — они направлялись за книгами в библиотеку. А сама Эмма решила воспользоваться обществом француза и в его сопровождении поехала к каретнику в Лонгакр за экипажем.
— Не знаю, смогла бы я решиться одна, без помощи, купить дорожную коляску, — с усмешкой призналась она. — Представляю, сколько бы это вызвало шокированных мин.
— А ваш опекун не будет против? — Поль изогнул тонкую темную бровь.
— Боже мой, конечно же, нет! — с живостью ответила девушка. — Аласдэр и сам не тот человек, который безоглядно подчиняется условностям. Кроме того, это его не касается. Ему вверено мое состояние, но, кроме денег и ценных бумаг, ничего.