— Окна выходят на улицу. Нет ни малейшей возможности проникнуть туда незамеченным.
— Это так. Но в сад ведет стеклянная дверь. Она на отшибе. К ней легко перелезть через стену. Я сам это проделывал.
— Так и поступим, — согласился Паоло. — А когда окажемся в доме, легко найдем ее спальню.
— Обыщем, а если документы не найдутся, ты заберешь женщину. Заранее приготовим веревки и кляп. Привезем ее сюда и делай с ней, что хочешь: здесь никто ничего не услышит. — Луис пожал плечами, давая понять, что дело не стоит и выеденного яйца.
Паоло нахмурился, рука машинально потянулась к шишке на затылке, злобная улыбка стала еще заметнее. Его не одолеть. Противник себя показал и тем самым совершил ошибку. Он повернулся к товарищу и в знак согласия коротко кивнул.
Эмма закрыла за собой дверь спальни и облегченно вздохнула. Слава Богу, она отправила Тильду спать. Огонь все еще горел за каминной решеткой, а на туалетном столике стоял поднос с молоком и блюдом миндального печенья. Служанка не забыла и о маленькой масляной лампе, на которой Эмма, если бы захотела, могла подогреть себе молоко.
Эмма представила себе чашку с горячим молоком, и это ее успокоило. Она почувствовала себя в домашней обстановке, как когда-то давно в детской.
Она стащила с себя одежду и бросила в кресло у окна. Потом налила воды в кувшин. Вода была еще горячей, и Эмма поняла, что служанка только недавно отправилась спать. Девушка тщательно вымылась, при этом ощущая, как у нее саднит внизу живота: Эмма очень давно не занималась любовью с мужчиной, и тело, отвыкнув от физической близости, стало снова почти девственным.
Заметил ли это Аласдэр?
Эмма натянула через голову ночную рубашку и зажгла масляную лампу. Поставила на нее кастрюльку с молоком и сонно смотрела на нее, пока не появились первые пузырьки. Перелила молоко в чашку, положила печенье на блюдце и забралась в кровать. По телу разлилась приятная истома, когда вокруг нее сомкнулась мягкая перьевая перина. Эмма привалилась спиной к подушкам и, держа молоко у груди, в первый раз позволила себе задуматься о том, что случилось.
Но все предположения не имели ни малейшего смысла. Ее поджидал Аласдэр. Он занял место Поля и оделся в его домино. Он не сказал ни единого слова, ни разу прямо не взглянул на нее, но вряд ли мог предполагать, что она его не узнала. Не мог рассчитывать ее обмануть. Наверное, думал, что она намерена сдержать обещание завести себе любовника и решил подставить себя.
Или замыслил какую-то месть? Хотел доказать, что ей не удастся ничего предпринять без его согласия?