В лунном свете его улыбка казалась ей загадочной.
— Согласен, в этом есть что-то непостижимое. Но это очевидно. Мы оба это почувствовали в тот первый вечер. Что между нами возникла какая-то связь. Ты помнишь?
Эта связь существует до сих пор.
Она молча кивнула и снова прильнула к нему, прижавшись щекой к его груди.
— Я помню.
Ее голос слегка дрожал. Как трудно пережить все это, подумала она.
Он немного подержал ее в своих объятиях, а она, закрыв глаза, с упоением прислушивалась к биению его сердца. Но потом вдруг поняла, что он трясется от сдерживаемого смеха.
— Значит, ты все-таки не такая уж и алчная.
— Не совсем, — пробормотала она.
— Я долго боролся с собой, пытаясь убедить себя, что без тебя мне будет лучше, что ты просто бессердечная охотница за деньгами. Но дело это оказалось трудным. — Он сжал ее крепче. — Я знал, что ты не такая, — тихо, но убежденно сказал он. — Как это говорят французы? У сердца есть причины, о которых разум ничего не знает.
Она не могла удержаться и на минуту зарылась носом ему в жилет. Запах был волшебным.
— Я надеюсь, что ты объяснишь мне, зачем ты мне лгала. И собственно говоря, почему ты только что в этом призналась.
— О, это легко. — Она как будто немного опьянела. Все эти разговоры о правде и лжи ударили ей в голову. И объятия Дерека тоже не помогали ей вернуть равновесие. — Я боялась, что не смогу оттолкнуть тебя, а думала, что должна.
Поэтому я лгала про то, что люблю деньги. Я надеялась, что тогда ты меня возненавидишь. Или хотя бы станешь меня избегать. А это, конечно, помогло бы мне устоять против тебя. Понимаешь?
— А как же признание?
— Мной в основном двигал страх. — В ее деланно беспечном тоне появились нотки самоиронии. — Я испугалась, что зашла слишком далеко и ты не намерен больше меня преследовать. — Она запнулась, поразившись собственной откровенности. Но она тут же поняла, что если сейчас не договорит, то снова позволит страху диктовать, как ей следует себя вести. Возмущение собственной трусостью подхлестнуло ее. Она сделала глубокий вдох и продолжила:
— Я уже в очень многом не уверена, Дерек, но я точно знаю, что я чувствую. И меньше всего на свете я хотела бы прогнать тебя сейчас, когда у тебя есть возможность изменить мое отношение к жизни. Наверно, это эгоизм с моей стороны…
Он закрыл ей рот поцелуем, и все ее мысли разлетелись, как перышки на ветру. Она позволила губам прильнуть к его рту, почти теряя сознание от желания. Ей пришел конец! Она знала это и пришла в отчаяние, но даже это отчаяние было приятно. Как она может оставаться добродетельной, если Дерек Уиттакер искушает ее своими страстными поцелуями? Она всего-навсего женщина.