— Ишь ты, — подивился он. — Ловок же я, чтоб мой дед не вылезал из гзурского плена!
Доселе генерал если и садился в седло, то либо с плетня, либо при помощи ординарцев и всякой штабной шушеры. Всё-таки был он гоблин горный, прыгать и скакать умел не хуже горного архара, но вспрыгивать в седло обоснованно опасался — эдак ведь ещё хребет бедной лошадке переломишь.
— Солнце-то садится, — напомнил Чумп нетерпеливо. — А сколько чесать до постоялого двора, один Всевидящий Кано ведает.
— Понял, понял, не скучаешь ты по Стремгодовым зверушкам. Давай, поехали. Только по ходу дела разъясни ты мне, друг с отмычками, что же всё-таки с гоблинами сталось.
Кони тронулись, Чумп погнал было своего в галоп, но генерал отстал и протестующе захрипел ему вслед: снова всё заныло, опять забурлило в желудке — когда-то ел в последний раз? Сошлись на нетряской рыси, генерал догнал, кривясь от многостороннего внутреннего безобразия, спросил мстительно:
— А откель ты-то, сопливый эдакий, знаешь чего-то там, что во время оно творилось? Сам, поди, окромя меня, и гоблина хундертауэрского не видывал?
— Не видывал. — Чумп вздохнул. — Так оно и есть. Только я, видишь ли, с детства историю изучал. Есть такое слово эльфийское — хобби… Кто вон карты рисует, заместо того чтобы по старинке переть куда глаза глядят. Иной на досуге фигурки вырезывает, кто тетивы плетёт, ты вон со всем пылом постигаешь тайны строевого бестолковства, а я вот историей с малых лет увлекся. Дело не больно приятное, зато полезное. Всегда знаешь, когда какой король или там волшебник был богатый, а богатые — они завсегда тайники после себя оставляют. Вот я и ищу, когда не удираю от наследников…
— А что, препоны чинят?
— Удивишься, коли узнаешь, какие… Что я, виноватый, что знаменитый герцог Элвин Дорменбургский схрон устроил прямо в стене родового замка? Лень было дураку задницу вынести за пределы ленных владений… А я как пошёл стены выстукивать, так набежали эти, как их… потомки, и ну права качать, да в таких выражениях — повторить совестно… Частная, видите ли, собственность… Ну и так всегда — найдётся кому помешать работать.
— И много ли нашёл?
— Нашёл изрядно, да много ли унесёшь? Они ж, подлецы древние, по дикости своей монеты да камушки оставляют редко. То рубин нашел — мне по пояс, я такой не то что сдвинуть — представить-то себе не мог. Кому, думаю, продашь? Пусть уж лежит… У другого золотая колонна в два обхвата, да не простая, а под чарами — начнёшь пилить, а оно за пилой обратно склеивается. У колдунов — смех и грех, книги какие-то, бутыли, свитки, у одного так видел стеклянную посудину, а в ней сидит НЕЧТО, живое и вроде злобствует, хотя тайник запечатан тому лет тыщу… К одному вон пролез, все бока ободрал и лучшую отмычку обломал, а всего и нашёл, что две дюжины доспехов да мечей, причём на верзил покрупнее тебя, белое, как я не знаю…