– Да вы смеетесь надо мной.
Гибсон сверкнул линзами очков в роговой оправе.
– Зачем мне вас обманывать, мисс Хоган, я говорю это совершенно искренне.
Мира сделала движение, собираясь уходить.
– Приятно было с вами поговорить, – сказала она. – К сожалению, мне нужно бежать. Па ждет.
Гибсон спустился на две ступеньки.
– Я хочу вам предложить… То есть, я хочу вас спросить… – он запнулся, выдавая крайнюю степень смущения.
Мира смотрела, помаргивая длинными, загнутыми ресницами.
– Что вы хотите предложить?
– Мисс Хоган, а что, если мы с вами куда-нибудь съездим?
Мира покачала головой, раздумывая, с чего бы это Гибсон так расхрабрился. Поедешь, а затем его жена с лошадиным лицом поднимет такую заваруху. Он положительно не в себе. У Миры хватало благоразумия не иметь дел с женатыми мужчинами. У них только одно на уме, а Мира не собиралась подавать милостыню.
– Вряд ли па понравится такое, – сказала она. – Он не любит, чтобы женатые мужчины встречались со мной.
Гибсон отступил в замешательстве. Его лицо заблестело от пота.
– Действительно, – сказал он, – ваш па прав. Не говорите ему о моем предложении. Я и не подумал о последствиях.
Гибсон не без причины боялся Батча Хогана.
– Договорились, – благосклонно сказала Мира. – Я ему ничего не скажу.
Она пошла дальше, двигая ягодицами под тонким платьем. Он жадно смотрел ей вслед.
До дома путь был не близкий, и она была довольна, когда открыла калитку и ступила на дорожку, ведущую к низкой, полуразвалившейся лачуге. Остановившись у калитки, она со вздохом оглядела дом.
«Ненавижу это, – подумала она. – Ненавижу! Ненавижу!»
Неухоженная земля с несколькими чахлыми деревцами – вот и весь их сад. Двухэтажный деревянный дом, исхлестанный ветром и дождем и выбеленный солнцем, стоял как угнетающий символ бедности.
Она прошла по дорожке и поднялась на веранду. В тени крыши, подальше от солнца, сидел Батч Хоган, опираясь ручищами о тяжелую палку.
– Долго же я тебя ждал! – рявкнул он.
Она стояла, молча глядя на него, на разбитое и покореженное в сотнях поединков лицо, на ужасные глаза с желтыми пятнами в каждом зрачке, похожими на сгусток мокроты, на большую квадратную голову, нависшие брови и свирепый рот. Вид отца заставил ее затрепетать. Она вздрогнула, когда он сплюнул мокрый комок жевательного табака прямо ей под ноги.
– Так где тебя черти носили, может, ты мне ответишь? – вновь рявкнул он.
Она поставила бутылку виски на стол перед ним, положив рядом остатки денег. Неловкими пальцами он ощупал и пересчитал деньги, прежде чем сунуть их в карман. Потом встал и потянулся. Хотя он был и высокого роста, но казался коренастым из-за широченных плеч. Повернув лицо, он глянул в ее направлении.