Он неторопливо поднял на меня удивленный взгляд:
– Женщины?
Его вопрос покоробил меня, но я не подал виду.
– Существует только одно место, где есть хоть какой-то шарм. Я сам не бывал, но слышал, что там очень прилично. Остальные – обычные публичные дома, некоторые из них даже опасны.
– В каком смысле опасны?
– В них случаются драки и процветает воровство, сэр!
Он раздвинул губы в ленивой улыбке:
– Я люблю рискованные развлечения, сержант. После дня культурной программы неплохо и расслабиться! Мы посетим парочку этих публичных домов и посмотрим, решится ли кто-нибудь на то, чтобы попытаться разбить мне голову.
– Да, сэр.
Из внутреннего кармана он достал толстенный бумажник и открыл его: он был набит десятитысячными банкнотами.
– Это, по-моему, достаточно убедительно, чтобы затеять что-нибудь, не правда ли, сержант? – Он помахал передо мной бумажником. – Это может вызвать зуд в некоторых пальцах, а?
– Да, сэр.
Он кивнул, выдернул из пачки две купюры и протянул мне:
– Пойдите и купите себе костюм. С сегодняшнего дня я не хочу видеть вас в форме. – Он подарил мне холодную улыбку. – Мы с вами оба на вакациях, сержант.
– Да, сэр. – Я взял деньги. Он взглянул на свои часы:
– Будьте здесь в пятнадцать ноль-ноль в новом костюме.
– Да, сэр.
Я едва не свернул себе шею, покупая костюм, рубашку и галстук и торопясь обратно в отель, чтобы переодеться и не опоздать. Я успел вовремя.
Генерал стоял возле стойки портье. Придирчиво оглядев меня с головы до ног, спросил:
– Кем вы были до армии?
– Архитектором, сэр. Он кивнул:
– Не забывайте, что сейчас вы – солдат, – сказал он, не отрывая своих водянистых голубых глаз от моего лица. – Архитекторы хороши в мирное время, но они ни к черту не годятся во время войны.
– Не забуду, сэр.
– Машину. У меня нет желания ходить пешком. Я едва не рассмеялся ему в лицо.
– Да, сэр.
Я обошел отель и, выведя из гараж машину, подогнал ее к входу.
Генерал стоял и наблюдал, как я подъезжаю. Потом медленно обошел машину кругом и придирчиво осмотрел ее.
Я уже стоял возле дверцы и, когда он подошел к ней, тут же распахнул ее.
Он оглядел салон, осмотрел пепельницы и сел в машину.
Опустившись на подушки, произнес:
– Благодарю вас за то, что вы так заботитесь об автомобиле. Я позволяю себе быть чудаковатым старым человеком, но мне нравится, когда поддерживается чистота.
Я был так удивлен этим маленьким монологом, что едва не выдал своих чувств.
– Да, сэр, – сказал я и взялся за руль. В эту минуту я был готов любить его.
Мы вернулись в отель около половины восьмого вечера.
– Оставьте ее здесь, – приказал он, выходя из машины, – она нам понадобится сегодня вечером.