Старый негр согнулся, как будто ждал удара.
– Я ничего не знаю об автомобилях, – ответил он, не оборачиваясь.
– Двоих ваших избили до полусмерти, а может быть, и до смерти перед отелем, – сказал Кейд. – Вы слышали об этом?
– Я не слушаю ничего, что мне говорят в этом городе.
– Как вы можете так относиться к своим людям? Я репортер из Нью-Йорка. Мне нужна помощь.
Негр повернулся и долгое время молча глядел на Кейда. Затем осторожно произнес:
– А почем я знаю – может, вы лжете?
Кейд выложил на стойку свою карточку представителя прессы.
– Я не лгу.
Старый негр подошел поближе, извлек из кармана жилета очки в стальной оправе и нацепил на нос. Изучил карточку, затем лицо Кейда.
– Я слышал про вас, – сказал он вдруг. – Они ожидали, что вы примете участие в марше.
– Да. Но меня заперли в отеле. Я только что вырвался.
– Те двое, которые перед отелем... про которых вы говорили... они мертвы.
Кейд с шипением глубоко втянул воздух.
– Точно?
– Да. Вам лучше поскорее убраться отсюда. Если они увидят вас здесь, они и меня убьют.
– Я сделал снимки, – сказал Кейд. – Эти фотографии могут отправить на виселицу пятерых убийц... Вы не одолжите мне машину?
– В этом городе белых людей не вешают.
– Они их повесят, если весь мир увидит эти снимки. Так как насчет машины?
– У меня нет машины.
Резкий звук полицейского свистка, донесшийся снаружи, заставил обоих замереть. Кейд плеснул еще в стакан. Мозг его лихорадочно работал. Он проглотил выпивку и вручил негру пятидолларовую бумажку и свою визитную карточку. Затем извлек из кармана кассету.
– Они могут схватить меня, – сказал он. – Эти снимки не должны попасть в чужие руки. Вы должны переправить их в «Нью-Йорк Сан». Вы понимаете? Да, я знаю: вы – бедный, старый, напуганный человек. Но, по крайней мере, вы можете сделать это для тех двух несчастных, которых сегодня убили. Перешлите пленку и мою карточку в «Нью-Йорк Сан».
Не дожидаясь ответа, Кейд направился к выходу. Толкнув дверцу, он осторожно выглянул наружу.
Полицейские свистки звучали где-то неподалеку, но переулок был по-прежнему пуст. Кейд зашагал к перекрестку. И хотя сердце все так же бешено колотилось в груди, он чувствовал странное возбуждение и одновременно облегчение. Он был уверен, что старый негр сможет переправить снимки Мейтисону. И поэтому не имело значения, что случится лично с ним, с Кейдом. Он свое дело сделал. Кейд чувствовал, что реабилитировался в собственных глазах.
И когда из-за угла вывернули три мужика с дубинками в руках и побежали ему навстречу, он продолжал спокойно идти вперед.