Мейтисон раздавил окурок в пепельнице.
– То, что он три недели не пил, ничего не означает. Он запьет по выходе из больницы. Знаю я этих алкашей!
– Бог ты мой! – с раздражением воскликнул Бердик. – Да он уже неделю как вышел из больницы и сейчас не пьет ничего крепче «кока-колы». Он ждет за дверью...
– Ты что – хочешь сказать, Кейд здесь? – пораженно воскликнул Мейтисон.
– Именно это я хочу сказать. Ну, так что, Генри? Берешь Кейда или нам идти в «Таймс»?
Мейтисон раскурил новую сигарету. Судя по морщинам на лбу, он мыслил.
– Я так понимаю, Эд, ты настроен очень серьезно с этим делом?
– Именно так. Я хочу работать с Кейдом. Вместе мы составим сенсационный дуэт.
– Что конкретно ты хочешь делать?
– Я мог бы заполнять шесть страниц субботнего приложения. Условия можем обговорить – втроем. Снимки Кейда будем давать в цвете.
– Есть какие-нибудь идеи?
– Работа на контрастах. То, в чем силен Кейд. Старые и молодые. Бедные и богатые. Слабые и сильные. Простаки и пройдохи.
Мейтисон задумался, кивая своим мыслям и стараясь не выдавать растущего возбуждения.
– И во что это нам обойдется?
– Имеешь в виду зарплату Кейда? В том состоянии, в каком он сейчас находится, торговаться трудно. Можешь заполучить его со всеми потрохами за три сотни в неделю. Для тебя это хорошая сделка. Настоящий клад. Год назад за такие деньги он и пальцем не пошевелил бы.
– Гм. Да... это может быть интересно. Думаешь, нам удастся навязать ему контракт на шесть лет?
– Я бы не стал подсовывать ему долгосрочный контракт. Два года, не больше. Причем на второй год плата пять сотен в неделю.
– Ты что, нанялся ему в агенты? – кисло произнес Мейтисон. – Его настроение явно испортилось.
А Бердик жизнерадостно ухмыльнулся.
– Я тебя знаю, поэтому хочу, чтобы ему была гарантирована честная сделка. Ну, так что?
– Я поговорю с ним, – ответил Мейтисон. – Ничего не обещаю, но поговорю.
Часом позже Кейд вошел в бар, где его с нетерпением поджидал Бердик.
За эти четыре месяца Кейд сильно изменился. Он похудел, в движениях появилась жесткость, а в черных волосах – седина. Мексиканское солнце опалило его кожу, он стал коричневым, как индеец. У него был вид человека, страдающего от какого-то скрытого заболевания. Однако улыбка, которой он ответил на вопросительный взгляд Бердика, была все такой же ослепительной.
– Спасибо, Эд, – сказал он, взгромоздившись на высокий табурет рядом с Бердиком. – Сработало. Хорошо это или плохо, но я подписал контракт на два года.
Бердик радостно ткнул его кулаком в плечо.
– Вэл, старина, ну теперь мы им покажем! Вот чем я всю жизнь мечтал заниматься! Мы с тобой весь мир объездим!