В тот момент я считал такое решение правильным.
Разве мог я разъезжать по стране, развлекаясь и играя в гольф, когда у меня из головы не шла Джуди. За время своего короткого пребывания в клинике я все обдумал. Скорлупа треснула, ее не склеишь. Чем скорее я сосредоточу все мысли на работе, тем лучше. Я рассуждал ужасно трезво. Такое случается постоянно, твердил я себе. Тот, кто строит планы, возводит воздушные замки, даже говорит торговцу недвижимостью, что решил строить ранчо, внезапно обнаруживает, что все пошло прахом и его планам никогда не суждено осуществиться. Это случается каждый день, пытался убедить я себя. Я нашел свою девушку, мы думали о будущем, и вот она умерла. Мне тридцать восемь лет. При благоприятных обстоятельствах я могу рассчитывать еще на столько же. Что ж, нужно опять начинать строить себе жизнь, браться за работу, и, как знать, может, потом снова встретится девушка, похожая на Джуди, и мы поженимся. В глубине души я сознавал, что это не более чем глупости. Никто и никогда не заменит Джуди. Она была моей избранницей, и теперь каждую девушку я буду судить по меркам Джуди, а при таком сравнении, конечно, проиграет любая. Так или иначе, но я вернулся в магазин, заклеив рассеченный лоб полоской пластыря и стараясь вести себя так, словно ничего не случилось. Друзья, а их у меня хватало, пожимали мне руку крепче обычного. Все они вели себя нестерпимо тактично, изо всех сил притворяясь, что Джуди никогда не существовало. Хуже всего было иметь дело с клиентами. Они говорили со мной приглушенным тоном и не глядя в лицо, поспешно соглашались с любым моим выбором, вместо того, чтобы с удовольствием привередничать, как это было раньше. Сидни порхал вокруг, делая все возможное и невозможное, чтобы отвлечь меня от дурных мыслей. Он то и дело выскакивал из кабинета с набросками, спрашивал моего мнения о них, чего никогда не делал раньше, с видом величайшего внимания выслушивал мои замечания, потом исчезал, чтобы снова появиться через какой-нибудь час.
Вторым по авторитету человеком в торговом зале был Терри Мелвилл, начинавший у «Картье» в Лондоне и обладавший внушительным и всеобъемлющим знанием ювелирного дела. Он был пятью годами моложе меня, невысокий худой гомо, с длинными, выкрашенными в серебристый цвет волосами, синими глазами, узкими ноздрями и ртом, похожим на прорезанную ножом щель.
Когда-то в прошлом Сидни увлекся им и привез в Парадиз-Сити, но теперь он ему надоел. Терри ненавидел меня, и я платил ему тем же. Он ненавидел меня за знание бриллиантов, я же – за ревность, за мелочные попытки перехватить моих клиентов и за его ядовитую злобу. Его бесило, что Сидни так много делает для меня, хотя я и не педераст. Они постоянно ссорились. Если бы не деловые качества Терри, да еще какая-то грязь, припасенная им на Сидни, тот наверняка избавился бы от него.