– Алло?
– Приветствую тебя, – я сел, неожиданно чувствуя, как меня покидает напряжение. – Говорит ваш старый коллега. Как здоровье, Дженни?
– Ларри? – Неприкрытая радость в ее голосе сразу подняла мне настроение. – Как мило, что вы позвонили. У меня все отлично. Я уже могу ковылять на двух палочках.
– Вы уже ходите? Это замечательно. Когда вас выпишут?
– В конце будущей недели. Я жду не дождусь поскорее уйти отсюда. Скажите, Ларри, у вас все хорошо?
Интересно, как бы она реагировала, сообщи я ей, что собираюсь совершить ограбление.
– Полный порядок. Работаю на прежнем месте. Вот договорился поужинать с клиентами. Почти собрался уходить, когда вспомнил о вас.
– Я тоже о вас думала. Как я рада, что вы уехали из этого города. Луисвилл не для вас.
– Может быть, и так. И все же иногда я по нему скучаю и о вас тоже.
Мне вдруг захотелось снова ее увидеть, но я понимал, что это невозможно. Через четыре-пять дней я отправлюсь в Европу и, вероятно, никогда больше сюда не вернусь. Мне вспомнились ее небрежно причесанные волосы, ее энергия, ее доброта.
– Через несколько дней я буду вынужден съездить в Европу. Бизнес есть бизнес. Иначе я с удовольствием повидался бы с вами.
– О! – последовала пауза, потом она продолжала: – Вы долго пробудете в отъезде?
– Точно не знаю. Все зависит от обстоятельств. Может быть, придется и в Гонконг завернуть. Да, это займет порядочный срок.
– Понятно. Что ж, доброго вам пути, – в ее голосе прорезалась безнадежная нотка, сказавшая мне, что она расстроена. Я смотрел на стену, но ничего не видел перед собой. Я думал об одиночестве, которое ждало меня впереди. Изгнанник в чужой стране. Я даже не знаю ни одного языка. Все выглядело совсем иначе, будь со мной Дженни. С такими деньгами мы смогли бы устроить чудесную жизнь. Такие мысли шевелились у меня в голове, в то время, как она говорила:
– У вас наверняка светит солнце. Здесь же оно ужасное. Бывают дни, когда так хочется увидеть настоящее солнце.
Я подумал о том, как весело и интересно было бы показать ей Гонконг, но тут же с чувством тягостного уныния осознал, что теперь поздно. Я не мог сказать ей: «Поедем со мной!» Я не мог вот так, без всякой подготовки, ошарашить ее подобным предложением. И потом, она ведь пока не может ходить. Нет, поздно. Уезжать нужно через несколько дней после ограбления, пожалуй, в следующий понедельник. Оставаться здесь чересчур опасно.
– Солнце здесь чудесное, – сказал я, только чтобы не молчать. – Я буду писать, Дженни. Ладно, время позднее, береги себя.
– И вы тоже.
Мы обменялись еще несколькими стандартными фразами, я положил трубку и теперь сидел, уставившись в стену. Неужели я люблю ее? Я задумался. Мне начинало казаться, что это так, но вот любит ли она меня? Может быть, оказавшись в безопасности в Швейцарии, я напишу ей и поведаю о своих чувствах? Я попрошу ее выехать ко мне и вышлю авиабилет. Мне казалось, что она согласится приехать. Я посмотрел на часы. Ждать еще более двух с половиной часов. Не в состоянии больше торчать в четырех стенах, я вышел из дома и поехал в магазин «Интерфлора», открытый допоздна. Там я сделал заказ на букет роз для Дженни и написал карточку, в которой обещал скоро связаться с ней. Понимая, что нужно что-то поесть, я поехал оттуда в отель «Спаниш-бей» и зашел в бар. Там заказал сандвич с семгой и рюмку водки.