“О, боже! – подумал Корридон. – Я так и думал, что она влипнет в историю с этим кольцом. Гадкая, маленькая кобыла!” – Да. Я купил ей выпивку. А что?
– Ты был, у нее дома?
– Ты пытаешься острить? – спросил Корридон. Его красное лицо напряглось. – Уж не считаешь ли ты меня способным пойти домой к таким, как Милли?
– Не волнуйся, – сказал Роулинс. – Ты мог просто проводить ее до дома, не обязательно спать с ней.
– Этого не было, – сухо ответил Корридон. – А чем вызван твой неожиданный интерес к Милли?
Роулинс отхлебнул кофе, и его лицо неожиданно стало серьезным.
– Ты ведь по-дружески относился к ней, не так ли?
– Да. У нее неприятности? Роулинс покачал головой.
– Уже нет.
Наступила долгая пауза, в течение которой Корридон изумленно рассматривал Роулинса.
– Что это значит?
– Она умерла, старина.
Корридон отодвинул от себя чашку и встал. Легкая дрожь пробежала по его телу.
– Умерла? Что случилось? Роулинс нахмурился.
– Вчера вечером она была убита. Около половины двенадцатого.
– Понимаю. – Корридон медленно прошелся по комнате, заложив руки в карманы. Он был потрясен. Милли была частью его прошлого. Он знал, что ему будет недоставать ее.
– Мы не знаем, с чего начать, – продолжал Роулинс. – Подобных дел у нас еще никогда не было. Я подумал, может быть, ты что-нибудь знаешь об этом деле. Она не говорила тебе, что собирается с кем-либо встретиться?
– В одиннадцать она ушла из “Аметиста”, – сказал Корридон. – Я ушел десять минут спустя. Я видел, как она разговаривает с мужчиной на углу Пикадилли и Олбермарл-стрит. Потом они пошли вместе в сторону ее квартиры.
– Значит, это было, примерно, в двадцать минут двенадцатого?
Корридон кивнул.
– Не проси меня описать его. Я не обратил на него ни малейшего внимания. Проклятие! Теперь я жалею об этом! Все, что я могу сказать тебе, это то, что он был худощав и носил темное пальто и шляпу.
– Жаль, – сказал Роулинс и задумчиво потер челюсть. – Обычно ты более наблюдателен. Да, это нам не поможет.
Корридон выплюнул сигарету и закурил новую. Он хмуро стоял у окна. Его мысли перешли от Милли к ее дочери. С ребенком надо что-то делать. Он знал, что у Милли нет ни гроша за душой. Значит, ему еще больше, чем раньше, понадобятся деньги.
– Достаточно грязная смерть, – спокойно проговорил Роулинс. – Очевидно, маньяк.
Корридон повернулся к нему. Что случилось?
– Перерезано горло, – ответил Роулинс. – Должно быть парень потерял голову. Придется наблюдать за другими девушками. Безмотивные сексуальные преступления всегда дьявольски трудно раскрыть.
– Ты уверен, что это безмотивное преступление?