Подождав, пока она усвоит информацию, я небрежно бросил, что колье будет стоить, примерно, полтора миллиона долларов.
Она и глазом не моргнула. Да и чего бы ей волноваться?
Платить-то придется мужу. Она сидела с мечтательным выражением в глазах, груда жира в облегающем платье. Я догадывался о чем она думает.
Так что в конце концов миссис П. получила свое колье, самую дорогую вещь, когда-либо проданную фирмой «Люс и Фремлин», и притом только благодаря мне.
Окончательная стоимость колье составила миллион восемьсот тысяч долларов.
Миссис П. и ее колье вызвали немалый шум в прессе. В газетах появились ее фотографии с колье на шее и с мужем, маячившем на заднем плане с таким видом, будто он надкусил зеленую айву. Она щеголяла с колье в казино, в опере, в загородном клубе и была на седьмом небе...
Но через месяц одну из ее подруг, владелицу колье, которое я постеснялся бы предложить любому из своих клиентов, огрели по голове, а колье украли. Женщина так и не оправилась от удара и нуждалась в постоянном присмотре сиделки.
Это нападение до смерти напугало миссис П., которая только теперь сообразила, что ее бриллианты ценой в миллион восемьсот тысяч долларов могут навлечь на нее смертельную опасность. Она немедленно сдала его в сейф ее банка и отказывалась надевать его.
Все это происходило пять лет тому назад, теперь же, по словам Сидни, она хотела его продать. Мы с Сидни знали, что за последние пять лет миссис П. пристрастилась к игре. Каждый вечер ее можно было видеть в казино за азартной игрой. Муж не вмешивался, потому что помимо продажи здоровенных ломтей Флориды и возведения небоскребов повсюду, где только для них находилось местечко, имел еще одно увлечение. Он был страшным бабником. В то время как его жена проводила большую часть ночи за игрой, сам он предавался постельным развлечениям с любой приглянувшейся ему девчонкой. Но Плессингтон знал счет своим деньгам и время от времени осведомлялся о проигрышах жены и устраивал ей взбучку. Миссис Плессингтон никогда не выигрывала. Зная все это, нетрудно было догадаться, что теперь она по уши залезла в долги и решила продать колье, пока муж не дознался об их размерах.
– Ларри? – донесся голос Сидни сквозь потрескивание электрических разрядов. – Ты слышишь?
Мне было наплевать на миссис П., на ее колье, да и на самого Сидни, если на то пошло. В моей голове засела жгучая мысль о Рее.
– Я слушаю, – сказал я.
– Ради бога, сосредоточься, Ларри, – настойчиво произнес Сидни. – Пожалуйста... ради меня. Ты должен вернуться! Не могу представить, чем ты занимаешься в этом ужасном городе! Ну, скажи же, что ты вернешься и поможешь мне!