Мегги отпила глоток из стакана.
— Ах, зайчик, мне будет так жалко уезжать отсюда. Мне так здесь понравилось.
— В других местах тоже не так уж плохо, — сказал Бреди и посмотрел на часы. — Думаю, нам пора ужинать.
Мегги захлопала в ладоши:
— Быстро собирайтесь! Я умираю от голода!
— А когда ты не умираешь от него? А как вы, Майк?
Майк, боровшийся с новым приступом боли, заставил себя улыбнуться:
— Я, пожалуй, останусь здесь. Счастливо повеселиться!
— Вы хотите сказать, что отказываетесь от ужина? — спросила Мегги, широко раскрыв глаза.
— Мегги! — оборвал ее Бреди. — Давай-ка кати меня в ресторан. Не все такие обжоры, как ты!
Озадаченная, Мегги взялась за каталку и начала вывозить ее из коттеджа.
— Не могу себе представить! Вся эта роскошная еда, и бесплатно, а его это не интересует! — причитала она, быстро катя каталку к ресторану.
— Кати помедленней! — рявкнул Бреди. — Или ты стартуешь на «Большой приз»? Мегги неохотно замедлила шаги.
— Я голодна, мое сокровище, — пожаловалась она.
— Не притворяйся! — отрезал Бреди. Он решил не говорить Мегги о том, что Майк смертельно болен. Он знал, что Мегги безнадежно сентиментальна и, узнав об этом, может вся изойти слезами и тогда станет совершенно бесполезной для предстоящей операции. Когда Мегги вкатила каталку на террасу и к ним подошел метрдотель, Бреди успокоился.
— Либо пан, либо пропал, — пробормотал он себе под нос, когда Мегги подкатила кресло к их угловому столику. — Восемь миллионов! Это будет крупный куш!
Бреди знал, что сможет вскрыт сейф и ящички с драгоценностями этих супербогачей. Он был уверен, что сможет добыть бриллианты Уорентонов. Бреди доверял Майку, несмотря на его болезнь, и не сомневался, что Мегги задержит ночного детектива на необходимое время.
Восемь миллионов долларов! Они словно уже лежали на его счете в швейцарском банке!
Последняя мысль возбудила аппетит. Бреди попросил у метрдотеля меню и бросил на него мимолетный взгляд.
— Мы берем все, — обед с пятью переменами блюд, — сказал он, — и бутылку вашего лучшего вина.
Мегги возбужденно пискнула, изумив стариков, обедавших за соседними столиками.
* * *
В час восхода солнца Мануэль Торрес был занят своим ботом. В передней каюте на койке лежал, обливаясь потом, Фуентес, прислушиваясь к тому, что делал Мануэль.
Фуентес боялся выйти на палубу, а потому задыхался в маленькой каюте, гадая, где находится полицейский портовый патруль, и проклинал Мануэля за то, что тот не обращал на него ни малейшего внимания.
Только после полудня Мануэль появился в каюте.
— Что ты там, черт возьми, делал? — набросился на него Фуентес. — Я валяюсь здесь, в этой проклятой духотище…