— Разве это такая уж проблема? Мы все поднимемся на борт, а когда будем в море, перережу ей горло, и она отправится к акулам.
Мануэль наклонился вперед и стал отстукивать толстыми пальцами по столу, словно произносил по буквам каждое слово:
— Это не простая женщина. Каким образом мы заполучим ее на борт без мужа, который находится при смерти, если уже не умер?
Фуентес сдался. Это было нечто, с чем его умишко не мог справиться.
— Что же нам делать? — спросил он. — Ты говоришь, что я не должен ее убивать. Наверняка она не выйдет из отеля без своего слабоумного мужа… Что же нам делать?
Мануэль кивнул:
— Вот в этом и заключается проблема. Пока я ее не решу, нам не видать этих денег.
Он сжал руки в кулаки и с треском опустил их на стол:
— Я должен решить эту проблему! Фуентес откинулся назад. Это было выше его разумения. Он ждал.
Мануэль, казалось, снова стал разговаривать сам с собой, уставившись в стену поверх головы Фуентеса:
— Я должен ей солгать. Снова ложь и ложь. Необходимо получить эти деньги. С ними я изменю всю свою жизнь! Я должен солгать ей. Я должен заставить ее поверить, что она получит своего мужа. Я должен усыпить ее бдительность, пока она не поднимется на борт судна.
Да, ты прав, дружище. Только тогда, если она станет помехой, узнав, что не получит своего мужа, я предоставлю ее в твое распоряжение.
Он обхватил руками свою лысую голову и простонал:
— Мои соотечественники доверяют мне. Она тоже. Если я так поступлю, я больше не буду хозяином своего слова. Много лет я вел честную жизнь и всегда держал свое слово.
Пока Фуентес слушал причитания Мануэля, в его мелкий, но хитрый умишко неожиданно закралась страшная мысль.
Если этот человек слова отошел от правды и может предать одного из своих соотечественников, как можно быть уверенным в том, что он получит свой миллион, который обещал ему этот хозяин своего слова? Допустим, он прикажет ему убить Аниту, когда они окажутся на борту с пятью миллионами. Закончится ли все на этом? Не решит ли этот «правдолюбец», что пять миллионов лучше, чем четыре? А вдруг он и его отправит следом за Анитой кормить акул?
Фуентес почувствовал, как мурашки побежали по всему телу от страха.
Мануэль не смотрел на него, теперь он разглядывал свои огромные руки.
— Это единственное решение. Я должен солгать ей, — бормотал он. — Может быть. Господь простит меня.