– Да, – склонил голову Феликс. Альскони внимательно посмотрел на него.
– Тебя не путает визит полиции?
– Конечно, нет.
– Тогда все будет хорошо, – улыбнулся Альскони. – Тебе и Лорелли показываться им не обязательно. Она стала такой нервной… Подумает еще, что это крах всего нашего предприятия. Ты проследишь, чтобы она не потеряла головы?
– Да, – пообещал Феликс, чувствуя, как в его груди поселяется космический холод. – Лорелли чудесная девушка, – быстро заговорил он. – Я знаю ее больше, чем вы. Она действительно сейчас нервничает: ее потрясла смерть малышки Пастеро, – Феликс старался говорить спокойно.
Альскони усмехнулся.
– Ну конечно, раз вы живете вместе, тебе может быть виднее, как лучше с ней поступить.
– Я отвечаю за нее, – ответил Феликс, чувствуя, как на лбу его выступает испарина. Альскони поднял глаза.
– Так ты считаешь, мне не стоит говорить с ней? Возможно, ты прав: мужчина должен вести себя так, чтобы любовница знала свое место.
– Я беру это на себя, – сухо повторил Феликс.
– Пользуйся женщинами, Феликс, они созданы для того, чтобы доставлять удовольствие нам, мужчинам, поэтому не позволяй им помыкать собой. Я уже давно отказался от общения с этим гнусным племенем, но из прошлого знаю, что они способны мешать нам, сбивать с пути и приносить сплошные неприятности. Бабы удивительно устроены: своими тоненькими пальчиками берут нас за шкирку, и мы уже не в состоянии пикнуть.
Феликс помолчал.
– Но мы отвлеклись, – сказал Альскони после паузы. – Что говорит Миклем? Почему он оказался в саду?
– Он пока ничего не говорит: Карлос слегка помял его, и англичанин еще не приходил в сознание.
– Черный не был слишком грубым, надеюсь? Миклем очень известен в высоких сферах и кое-кем ценится на вес золота.
– Энгельман осмотрел его: ничего страшного.
– Итак, он расспрашивал Педани о квартале Черепахи?
– Да, и еще о Дженда и Вага.
– Вот как? И почему его это все вдруг заинтересовало, не знаешь?
– Крантор говорит, что Миклем был большим другом Гвидо Ференци.
– Ах, вот оно что! Ты должен был сказать мне об этом раньше. Теперь ясно, почему Миклем сует нос в это дело. У него слишком много денег и слишком мало работы… Что ж, сейчас он в наших руках, и мы извлечем максимальную выгоду из этого положения. Завтра я повидаюсь с ним. А до тех пор мы выясним, где он живет и кто ему помогает. Полиция, конечно, нанесет нам визит, но это уже мое дело. – Он погрузил пальцы в мягкую кошачью шерсть и продолжал:
– Кран-тор, если не ошибаюсь, оказался просто находкой для организации, а? Мне нравится, как он провел дело Ференци. Это человек без предрассудков, как раз то, что мне нравится. – Взгляд его глубоко посаженных глаз остановился на Феликсе. – Ты ведешь здесь легкую, безбедную жизнь. Надеюсь, это тебя не разнежило, ты ведь знаком с трудностями, и у тебя репутация отчаянного парня. Хотелось бы, чтобы два года, которые ты провел здесь, не испортили твою репутацию.