Элен сидела, стиснув руки. Мне казалось, что я слышу, как бьется ее сердце, но это были удары моего собственного.
– Нет! – вдруг воскликнула она. – Это слишком опасно! Нас разоблачат!
– Ну и что! Ты ведь не очень беспокоилась о разоблачении, выбрасывая Ван-Томлина из окна?
– Я не выбрасывала его.
– Это ты так говоришь. А сейчас твое положение гораздо безопаснее.
– Нет, полиция решит, что я убила мужа.
– Не будь дурой! Это единственный шанс получить деньги. Неужели ты думаешь, что я стал бы затевать такое дело, если бы не был уверен в его безопасности? Я знаю, что говорю. Мы двинемся вперед только после того, как придумаем верный план. Тогда нам нужно будет только вынуть Дестера из холодильника и оставить его где-нибудь, чтобы все думали, что его застрелили.
Элен взяла дрожащей рукой стакан и отпила виски.
– Я боюсь этого Мэддакса.
– Но ведь мы теперь предупреждены в отношении его. Что из того, что он умен и ловок? У нас есть время – и мы можем просчитать каждый свой шаг. Мы начнем только тогда действовать, когда убедимся, что ход наш верен и не имеет ни малейших погрешностей. Нам спешить некуда, большой запас времени позволит нам разработать надежный вариант алиби.
– Предположим, мы сделаем, на наш взгляд, все удачно, но нас все равно обвинят в убийстве Дестера?
– От такого обвинения нас спас сам покойный, – сказал я, доставая письмо Дестера из кармана. – Это послание дал мне твой муж, чтобы я бросил его в почтовый ящик. Оно адресовано адвокату. На наше счастье, я забыл его отправить. Сейчас ты узнаешь, о чем оно.
Пока я читал письмо, Элен сидела неподвижно и слушала. Ее лицо еще больше побледнело, глаза же пугали вспыхивающим в них холодным огнем. Когда я кончил, Элен тут же выплеснула наружу кипевшее в ней возмущение.
– Дьявол! – воскликнула она. – Значит, это была ловушка. Дестер и не собирался отдавать мне деньги.
– Это теперь не имеет никакого значения, – сказал я, спрятав письмо в бумажник. – Твой муж был хитер, но не достаточно. Если нам что-то не удастся, если мы совершим ошибку, – конечно, мы не собираемся допускать просчеты, – но если это вдруг произойдет и полиция решит, что мы убили Дестера, то это письмо спасет нас от камеры смертников. Тогда нас обвинят только в мошенничестве.
Элен протянула руку.
– Отдай мне письмо!
Я покачал головой.
– Прости, но ты его не получишь. Оно останется у меня. Ты очень хороша, но я тебе не доверяю. Это письмо – моя гарантия на случай обмана с твоей стороны. Если мы вдвоем будем работать по моей схеме, то я не собираюсь предоставлять тебе возможность вытолкнуть меня из окна или повесить мне на шею обвинение в убийстве. Нет, письмо останется у меня. Я буду беречь его, как зеницу ока. Оно поможет мне держать тебя на крючке.