– Он хочет помочь, – ответил Мак-Артур. – Мы не должны ничем пренебрегать, Мэри…
Но его жена была иного мнения. Сделав шаг вперед, она решительно махнула рукой:
– Убирайтесь!
Я отрицательно покачал головой.
– Послушайте, миссис Мак-Артур, вы, вероятно, не поняли, в чем дело. Чем больше людей будут заниматься вашим делом, тем скорее могут появиться результаты. Вы хотите найти дочь? Полагаю, что смогу вам в этом помочь, и это не будет стоить вам ни цента.
– Он прав, Мэри, – поспешно сказал Мак-Артур. – Мистер просто хочет нам помочь.
– Я никогда не приму помощи от такого негодяя, как Вольф! – Женщина вышла из комнаты, демонстративно хлопнув дверью. Мак-Артур нервно ломал пальцы.
– Вам лучше уйти, – сказал он. – Она пошла за своим братом.
Мне было наплевать на ее брата. Она могла пойти за кем угодно, я не был намерен сдавать свои позиции.
– Не беспокойтесь. А почему она ненавидит Вольфа?
– Его ненавидит почти весь город. По крайней мере те, кто имел несчастье с ним работать, – сказал Мак-Артур, глядя на дверь.
Женщина вернулась почти сразу, в сопровождении здоровяка лет сорока с мрачным и самоуверенным лицом.
– Это он?
– Да.
Мужчина подошел ко мне и, вцепившись пальцами в мой жилет, произнес:
– Убирайся, и чтоб ноги твоей больше здесь не было!
Я захватил его пальцы и вывернул руку. Здоровяк с воплем рухнул на колени.
– Ты потрясающе невежлив, – отечески проговорил я, помогая ему подняться, – а я чертовски не люблю грубиянов.
Он со стоном сел на стул и принялся махать вывихнутой рукой.
Я подошел к двери.
– Сейчас вы потрясены вашим несчастьем и не отдаете себе отчета в том, что зря теряете время. Прошло четыре недели с тех пор, как ваша дочь исчезла, но до сих пор никто ничего не сделал, чтобы ее найти. Это могу сделать я, но при условии, что мне помогут. Подумайте хорошенько. Я остановился в отеле. Если надумаете, приходите.
Я вышел из комнаты и спокойно закрыл за собой дверь.
Редакция «Кранвильской газеты» размещалась на четвертом этаже полуразрушенного здания. Туда вела лестница, темная и грязная, с застарелым запахом табака. Лифт не работал. Проблуждав немного, я наткнулся на дверь со стеклянной табличкой, на которой облупившимися черными буквами было написано: «Кранвильская газета».
Я повернул ручку двери и вошел в полутемную комнату. Сидевшая за столом женщина равнодушно взглянула на меня и снова склонилась над бумагами.
– Редактор у себя? – спросил я, вежливо приподнимая шляпу и стараясь изобразить как можно больше радости от знакомства с ней.
– Что-о?
По ее тону я понял, что посторонние здесь бывают не часто.