Чалмерс слушал Карлотти с неослабевающим вниманием.
– Шоссе на Амальфи ведет также на виллу?
– Да, там есть развилка.
– Моя дочь умерла в 8.15 вечера?
– Да.
– А этот парень сел в такси около 22 вечера? И спешил при этом?
– Да.
– За какое время можно дойти от виллы до Сорренто?
– Пешком часа за полтора.
Чалмерс задумался. Я сидел с полуоткрытым ртом, боясь потерять сознание от страха. Мне показалось, что он сейчас задаст два-три вопроса, и я погибну. Но Чалмерс молчал. А через некоторое время произнес:
– Она не могла покончить с собой… Это я твердо знаю. Выбросьте подобные мысли из головы. Все совершенно ясно. Она действительно оступилась, снимая кинокамерой.
Карлотти промолчал. Гранди заерзал на стуле, почему-то заинтересовавшись своими ногтями.
Чалмерс продолжал жестким голосом:
– Заключение должно быть именно таким – несчастный случай.
– Мое дело предоставить коронеру факты, а уж решение принимает он, – спокойно ответил Карлотти.
Чалмерс посмотрел на него даже с некоторой долей недоумения. Он не привык слушать возражения.
– Та-ак. Как зовут коронера, которому поручено заниматься этим делом?
– Синьор Джузеппе Милетти.
– Здесь? В Неаполе?
– Да.
– Где находится тело моей дочери?
– В морге Сорренто.
– Я хочу его видеть.
– Разумеется. В этот нет никаких трудностей. Скажите только, когда вы захотите туда отправиться, и я вас провожу.
– Это излишне. Терпеть не могу, когда за мной ходят по пятам. Меня проводит Доусон.
– Как хотите, синьор.
– Только договоритесь с кем полагается, чтобы я мог ее увидеть.
Чалмерс вынул новую сигару и стал срывать с нее обертку. Впервые с момента нашего разговора он взглянул в мою сторону.
– Итальянская пресса занята этим делом?
– Пока нет. До вашего приезда нам удалось ее удержать.
– Вы поступили правильно. – Он повернулся к Карлотти. – Благодарю вас, лейтенант. Если мне захочется узнать новые детали, я вам позвоню.
Карлотти и Гранди одновременно поднялись, понимая, что аудиенция закончена.
– К вашим услугам, синьор.
После их ухода Чалмерс еще несколько минут неподвижно сидел за столом, уставясь на свои руки, потом негромко выругался:
– Макаронники! Дерьмо!
Я решил, что пора передать ему шкатулку с драгоценностями, которую мне вручил с такими церемониями Карлотти. Я поставил ее на стол перед Чалмерсом и сказал:
– Вот, сэр. Это принадлежит вашей дочери. Нашли на вилле.
Он нахмурил брови, открыл ларчик и осмотрел его содержимое. Потом перевернул его, вывалив украшения на стол. Джун моментально вскочила с места и подбежала к столу. С большим удивлением она проговорила:
– Неужели ты все это ей подарил, Шервин?