Раймондо пожал плечами.
– Слова у него не расходятся с делом. А это главное. Ради добра иногда приходится творить зло, – тыльной стороной ладони он смахнул со лба пот. – Он сделал много хорошего. Десять лет назад его люди ходили по воду за две мили. Он обещал помочь. Ему не поверили. Но он узнал, что один наш крупный политик спит с собственной дочерью. Не спрашивай, как он это разнюхал. Это его дар – находить человеческие слабости. Он переговорил с этим политиком. Если хочешь, назови это шантажом, но к деревне протянули водопровод. Не так давно наши люди на мулах возили в город выращенный урожай. Саванто решил, что нам нужны грузовики. Он что-то выяснил о другом политике. Они объяснились, и мы получили десять грузовиков. Так он работает. Если он хочет что-то сделать для крестьян, то не останавливается ни перед чем, лишь бы достигнуть поставленной цели.
– И эти крестьяне знают, что он за человек?
– Некоторые догадываются. Кто-то и знает. Но в большинстве они слишком благодарны, чтобы задавать вопросы.
– А ты? – я смотрел ему в глаза.
Раймондо шагнул к ступенькам.
– Пойду поплаваю. Составишь мне компанию?
Я покачал головой.
– Все образуется, солдат. До сих пор он всегда держал слово.
– Вот именно, до сих пор.
Он спустился на белый песок и пошел к морю.
Я вновь раскрыл конверт и достал шелковистые пряди. Погладил их.
И тут меня словно пронзило молнией. Я понял, как положить конец этому кошмару. И выругал себя за то, что не додумался до этого раньше.
Я посмотрел на белокурые пряди, затем на клеймо «Красного дракона».
Саванто говорил мне: «Сколько людей вы хладнокровно убили? Восемьдесят двух? Что для вас еще одна жизнь?»
Скорее всего, мне придется убить Диаса.
Восемьдесят третья жизнь.
Но теперь я уже знал наверняка, что убью Огасто Саванто.
Восемьдесят четвертая жизнь.
И сделаю это с превеликим удовольствием.
Я все еще сидел на веранде, когда вернулся Раймондо. За те полчаса, что я провел в одиночестве, я успел о многом подумать.
Поднимаясь по ступенькам, Раймондо пристально взглянул на меня. Затем посмотрел на лежащие на столе волосы.
– Зря ты не пошел со мной. Отличная вода.
Я покачал головой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Мне не хотелось, чтобы он догадался, что у меня на уме.
– Сейчас слишком жарко. Может, позже.
Он кивнул и прошел в дом, переодеть мокрые плавки.
Я в какой уж раз провел рукой по волосам Люси, убрал их в конверт, сунул его в карман брюк.
В доме зазвонил телефон. Послышались торопливые шаги Раймондо. Он снял трубку.
Мои мысли вернулись к Огасто Саванто. Интересно, думал я, как долго пробудет он в «Империале»? Возможно, уедет сразу же после убийства Диаса. Я представил его сидящим на балконе своего номера на четырнадцатом этаже. В конце бульвара строился двадцатиодноэтажный жилой дом. Синдикат, финансировавший строительство, потратил все деньги, и на какое-то время работы на доме прекратились, хотя осталось доделать самую малость. Люси и я во время одной из поездок в Парадиз-Сити заглянули в этот дом. Нас привлекло объявление, приглашающее осмотреть имеющиеся в нем квартиры. Помнится, у нас глаза вылезли на лоб, когда мы увидели, какие суммы запрашиваются за аренду квартир. Особенно дорого стоила полностью обставленная квартира на крыше, и мы, естественно, выбрали для осмотра именно ее. Агент, встретивший нас в вестибюле, сразу понял, что денег у нас нет, но других клиентов не предвиделось, и он не стал нам отказывать. С террасы этой квартиры открывался отличный вид на «Империал».