Как только телеоператор выключил камеру, Криди открыл бутылку шампанского, и мы ее распили. Мне очень хотелось поскорее увидеть Сариту, но уходить было неудобно.
– Ну, что ж, ребята, – заметил Криди, – по-моему, закладка моста состоялась. Остается только построить его.
Мы пожали ему руку.
Ко мне подошел один из рабочих студии.
– Вас просят к телефону, мистер Холлидей.
– Супруга, готов поспорить! – заметил Джек. – Ждет не дождется минутки, чтобы сказать ему, каким красавцем он выглядел на экране телевизора. Я подожду тебя внизу, Джефф. – Криди и он вышли из студии.
Я заколебался, но, заметив, с каким недоумением смотрит на меня рабочий, подошел к телефону и взял трубку.
Я уже инстинктивно чувствовал, кто звонит, и, конечно, оказался прав.
– Алло, – сказала Римма. – Я видела твое выступление. Поздравляю.
Мне показалось, что на меня обрушился потолок.
А вокруг сновали люди, следовало соблюдать в разговоре максимальную осторожность, и я взял себя в руки.
– Спасибо.
– Значит, ты теперь богатый человек?
– Сейчас я не могу разговаривать.
– Знаю. Буду ждать тебя в десять вечера в вестибюле гостиницы «Келлоуэй-отель». Не придешь – пожалеешь.
Римма положила трубку. То же самое, словно во сне, сделал и я.
Потом я вынул носовой платок и вытер лоб. Меня трясло, я был, наверно, бледен, как полотно.
– Что-нибудь случилось, мистер Холлидей?
– Нет, нет, все в порядке.
– Это, скорее всего, от юпитеров, они, как солнце. На вас лица нет.
– На свежем воздухе все пройдет.
– Вас проводить?
– Благодарю. Сейчас мне станет лучше. Это от духоты.
Я вышел из студии и спустился в вестибюль, где меня ожидали Джек и Криди.
1
Я едва отыскал «Келлоуэй-отель». Он оказался одним из тех сомнительных заведений с почасовой сдачей номеров, что в изобилии разбросаны вдоль набережной в Ист-сайде и регулярно прикрываются полицией, чтобы так же регулярно возникать вновь – с «новой администрацией».
После того, как я завез Криди в ресторан, где его поджидала жена, а Джека – к нему на квартиру, было уже поздно ехать домой, чтобы затем снова пересекать весь город и в десять часов встретиться с Риммой.
Я позвонил Сарите и сказал ей, что заеду в контору, так как Криди нужны некоторые цифровые данные для статьи, которую он сейчас пишет. Я добавил, что где-нибудь перекушу вместе с Криди и не знаю, когда вернусь домой. Мне казалась омерзительной эта ложь, но иного выхода у меня не было, я не мог сказать жене правду.
В вестибюль гостиницы «Келлоуэй-отель» я вошел в самом начале одиннадцатого.
За конторкой дежурного администратора сидел старик-негр. У дверей торчала пропылившаяся пальма, здесь же стояли пять бамбуковых стульев – они выглядели так, словно на них никто никогда не садился. Все дышало убожеством и запустением.