Диас шевельнулся, но ни на что серьезное не отважился, только отер пот с лица.
– Да успокойтесь вы, – решил я подбодрить его. – Больше вы меня не увидите. Как только Солли даст мне деньги, я отряхну пыль этого города со своих ног. Подумайте, какие перед всей вашей компанией откроются возможности, когда вы приберете к рукам все эти миллионы плюс годовой доход!
Мне было ясно: я припер Диаса к стенке и пути назад у него нет и быть не может. Дрожащей рукой он взял ручку.
Я не сводил с него глаз.
Миллион долларов приближался!
Я уже слышал, как ко мне наперегонки спешат красотки одна лучше другой.
И вдруг все изменилось. Я увидел, что Диас выпрямился и устремил взгляд куда-то мимо меня. Лицо у него исказилось до неузнаваемости.
Резкий мальчишеский голос выкрикнул:
– Вы убили моих братьев, сеньор Диас. А теперь я прикончу вас!
Я круто повернулся.
На пороге стол Джой. В маленькой грязной руке он держал револьвер 38-го калибра. И целился прямо в Диаса.
– Не смей, Джой! – завопил я. Оглушительный выстрел потряс комнату. Я перевел глаза на Диаса. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Он так и сидел за столом над неподписанным контрактом, сжав пальцами ручку.
Я действовал быстро. Вскочил со стула, схватил со стола контракт, мое заявление и расписку адвоката Сэлби. Запихнул все это в карман и ринулся к дверям.
С порога мне улыбался Джой. Улыбался счастливой улыбкой ребенка, получившего подарок в красивой обертке.
– Кто убил моих родных, мистер Андерсен, тому самому смерть.
– Сейчас же убирайся отсюда! – крикнул я.
– Бегу, мистер Андерсен. – Он снова улыбнулся и выскочил из комнаты.
Но далеко уйти ему не удалось. Трое могучих мексиканцев скрутили его и втолкнули обратно в кабинет. Один из них вырвал у Джоя револьвер.
Кабинет заполнился людьми. Три потаскушки пробились вперед и подняли визг. Все в ужасе смотрели на то, что осталось от Диаса.
Обойдя зевак, я поспешил к дверям.
Уже выйдя из кабинета я услышал перекрывающий общий шум голос Джоя:.
– Я убил его! Убил! Слышишь, Томми? Слышишь, Джимбо? Я его убил!
Я выбрался на улицу, сел в машину и уехал, как раз когда воздух прорезали полицейские сирены.
Домой я прибыл уже в полном унынии и от страха был весь в холодном поту.
Больше всего я боялся, что за меня возьмутся полицейские.
Меряя шагами просторную гостиную, я уговаривал себя, что в “Аламеде” никто моей фамилии не знает. Правда, бармен вспомнит, что я навещал Диаса дважды и что я находился в кабинете Диаса, когда Джой нажал на спуск. Мне удалось ускользнуть в суматохе. Я был уверен, что никто не заметил, как я уходил, но что, если полицейские начнут задавать вопросы? Джой у них в лапах. Кто убил Диаса, сомнений не вызывает, но когда полицейские начнут допрашивать Джоя, не впутает ли он меня?