Барни швырнул пустую банку в море, как бы подсказывая, чего он ждет, но Лепски не принял намек к сведению.
– Не видел такого? – повторил он строгим голосом.
– Да трудно сказать, – равнодушно ответил Эл. – Эти нынешние молодчики все на одно лицо.
– Этот молодчик – убийца! – рявкнул Лепски.
Барни поднял брови.
– Да ну? – Он встал. – Пить хочется до смерти.
– Вечная твоя присказка, старый ты пьянчужка, – огрызнулся Лепски. – Так видел ты этого парня или не видел?
– Не могу припомнить, мистер Лепски, – с достоинством ответил Барни и заковылял к “Нептуну”.
Лепски злобно глядел ему вслед.
Я посмотрел туда, где стояли на якоре яхты. Колдвэлл и Джейкоби разговаривали с рыбаками. Увидел я и Джоша Джонса: он сидел на борту яхты Хэмела. Но вдруг вскочил, спрыгнул с яхты и мгновенно исчез, смешавшись с толпой.
– Вот с кем нам надо поговорить – с Питом Левински. Уж если он не видел этого Поффери, больше и спрашивать некого, – сказал Лепски. – Он должен где-нибудь здесь болтаться.
Пит Левински! У меня на миг перехватило дыхание. Пит, хоть и спился, в душе оставался полицейским. Если он поймет, что может помочь городской полиции, информацию утаивать не станет. Начнет Лепски задавать вопросы, и Пит все выложит: и то, что я расспрашивал его о Джоше Джонсе, и то, какой интерес я проявил к мужчине и женщине, которых Джош прошлым вечером повел к себе домой. А тогда уж Лепски возьмется за меня. Я ведь рассказал Питу, как выглядит мой хиппи, и он сообщит об этом Лепски. Если окажется, что хиппи и есть Аль-до Поффери, а я не сомневался, что это именно так, быть мне за решеткой.
Меня могут обвинить в укрывательстве преступника, а то и признать соучастником.
– Пит совсем спился, Том, – заметил я. – Не стоит тратить на него время.
– Может, и спился, но ведь он – бывший полицейский. По мне, так это имеет значение.
Лепски остановил одного из проходивших мимо бродяг – низенького человека в помятой грязной гоночной кепке и в рваных парусиновых брюках.
– Эй, Эдди, Пита не видел? – спросил он.
– Сегодня нет, шеф. Обычно он всегда здесь сшивается, но сегодня не видел.
– Может, знаешь, где он живет?
– Крабий двор, двадцать шесть, – отрапортовал Эдди и с надеждой спросил:
– Покурить не найдется, шеф?
Лепски дал ему сигарету, кивнул мне и пошел в сторону домов. Я последовал за ним, чувствуя, что, несмотря на зной, покрываюсь холодным потом.
Лепски углублялся в портовые трущобы – в лабиринт переулков и улочек, темных, дурно пахнущих, застроенных странными сооружениями из досок и толя. Похоже было, что Лепски хорошо здесь ориентируется. Я брел за ним.