– Вы важная персона здесь, папа, – заметил я, когда мы, наконец, уселись за свой столик. – Я понятия не имел, что вы так популярны.
Он счастливо улыбался.
– Верно, сынок, нельзя проработать в городе сорок пять лет и не заиметь друзей.
– Да, их у вас много.
Подошел метрдотель и поздоровался с отцом. Это был усталый, толстый человек в потертом костюме, но он обращался к моему отцу, как будто тот был президентом США.
– Что вы хотите, пап? – спросил я. – Нет, нет, только не мясо!
Он усмехнулся. Он выглядел действительно счастливым, так как такой прием его очень обрадовал.
– Выбирай сам.
– Давай возьмем устриц и яблочный пирог. Его глаза заблестели.
– Хорошо, давай устриц, Джек.
Мы взяли устриц с шампанским и яблочный пирог. После той пищи, которую я ел в Парадиз-Сити, все это было убого, но мой старик был доволен.
Когда мы поели, к нам присоединились два толстяка и они долго болтали с моим отцом. А я все думал о завтрашнем дне.
Когда мы вернулись домой, он заметил:
– Как хорошо, Джек. Это был самый приятный вечер с тех пор, как ушла мать. Как бы мы хорошо зажили здесь вместе, если бы ты приобрел гараж Джонсона.
– Не сейчас, пап, – ответил я, – может быть немного позже. И я почувствовал себя подлецом.
***
Я уселся в «бьюик» Берни в аэропорту в Парадиз-Сити и помчался по шоссе. Я думал о своем старике, служившем в маленьком банке сейчас в возрасте шестидесяти девяти лет, как он будет реагировать на сообщение о моей гибели в авиационной катастрофе? Я также думал о том, что сейчас служу у Эссекса за тридцать тысяч долларов в год, и со временем могу получать больше. Может быть это безумие связываться с угоном самолета? Почему бы мне не работать мирно у Эссекса, чем так рисковать? Но потом я подумал о миллионе с четвертью, и что это значит. Работая у Эссекса до самой смерти, я не мог бы заработать такую сумму. В одном я был уверен, что мне надо идти своим путем, и я должен оставить Берни. Я заберу свои деньги и отправлюсь в Европу. Пока я еще не придумал, где остановлюсь, но с такими деньгами я мог вести образ жизни, какой мне понравится.
Я подъехал к уединенному домику в полдень. Ждет ли меня миссис Эссекс? Мне так и не удалось привыкнуть думать о ней, как о Виктории, тем более как о Вико. Было в ней что-то такое, что не позволяло такой фамильярности, хотя я и отшлепал ее и переспал с ней. Да, она была выдающаяся женщина.
Я затормозил у домика. Когда я вышел из машины, дверь домика распахнулась и показался слуга-негр с улыбкой на лице. Его вид неприятно поразил меня. Он двинулся мне навстречу. Он был высок, с плоским лицом и блестящими черными глазами. Одет он был в белый сюртук, зеленоватые брюки и такие же сандалии.