На проселке, со стороны, где сидел Влад, внезапно послышалось урчание мотора и показался капот грузовика. Автомобиль медленно подъехал к затухающему кострищу и остановился. Из кабины появились двое, осмотрели место, где пировали сербские солдаты, и принялись что-то обсуждать.
“Е-мое! Час от часу не легче. А эти что тут делают? Еще один пикничок решили организовать? Здесь что, медом намазано?.. Нет, не пикник. Спорят о чем-то, руками машут. В кузов полезли... Форма на них точь-в-точь как на патруле. Полицейские. Вот их-то мне и надо больше всего бояться...”
Двое вновь прибывших минут пять возились в кузове грузовика, кантуя какой-то продолговатый груз. С места, где лежал Влад, видно было плохо.
Наконец полицейские подняли и бросили в придорожные кусты полиэтиленовый свертотк;
очертаниями напоминающий человеческое тело.
“Ничего себе! Труп, что ли? Кто ж себя так ведет? Не госслужащие, эт точно. Значит, те самые? Но как они тут оказались? Прямо рядом со мной. Мистика...”
Сверток прокатился по склону и застрял в кусте дикой розы. Полицейские отряхнули руки, выбрались из кузова, сели в кабину и завели дви гатель. Мотор зафырчал, грузовик в два приема развернулся и укатил обратно.
“Полный капец! Ну и дела! Что ж тут происходит?.. Ладно, проверим, кого или что они выбросили. Может, не труп вовсе...”
Владислав быстро пробрался к месту падения свертка, раздвинул ветви куста и уставился на перемотанный изоляционной лентой предмет.
Тот слабо шевелился.
* * *
Глава Президентской Администрации искоса смотрел на сдавшего в последнее время руководителя страны. Президент выглядел неважно, судя по иссеченному морщинами лицу, советами врачей он пренебрегал, а мешки под глазами создавали впечатление, что Человек Номер Один так и не справился с перманентной потребностью заложить за воротник.
Алкоголизм Президента давно стал предметом для шуток не только в кругах, близких к Власти, но и в самых широких слоях простого народа. Левые использовали его для постоянных нападок на существующий строй, правые как бы не замечали, центристы метались из стороны в сторону, то осуждая приболевшего льва, то вставая на его защиту – естественно, только в те моменты политической борьбы, когда им это было выгодно.
Парадокс ситуации заключался в том, что Глава государства давно уже спиртное не употреблял. По молодости и в первый президентский срок – бывало, и не раз, но вот уже третий год, со времени приснопамятной операции на сердце, как он позволял себе лишь глоток шампанского. Да и то раз в месяц.
Проблема была в другом: Президент резко терял ощущение реальности, логические центры его мозга стремительно разрушались болезнью Альц геймера. Теперь он плодотворно работал всего по два часа в день. Остальное время уходило на медицинские процедуры и разные необременительные дела, не требующие концентрации интеллекта – на чтение речей по бумажке, на разговоры об экономической политике или на беседы с председателем правительства. Моменты просветления сознания его окружение старалось использовать для собственной выгоды, подсовывая на подпись горы указов и распоряжений. Президент плохо помнил, о чем шла речь накануне, поэтому подмахивал документы не глядя, полагаясь на советы секретаря.