сильно, что и результат на выходе получается совершенно разным.
Но! Использование разных альтернативных методик — ключ к успеху следствия. Если же следователь отказывается от проведения экспертизы по предлагаемым Вами вариантам, то это значит (и это надо обязательно отразить в своем заявлении), что он «боится, что результат независимого исследования не совпадет с заранее (!) запрограммированным (!) результатом».
Для изучения любого предмета или явления в современной научной практике есть как минимум (!) два метода. Исследование только одним способом есть грубейшее нарушение научной этики и Ваших прав на защиту и получение объективной информации.
Очень часто сомнения и необходимость дополнительной экспертизы возникают в судебной психиатрии и психологии. Мозг человека и его реакции — такая штука, что никто и никогда не может быть в чем-то уверен. К примеру, представляется (с сугубо научной точки зрения) порочной практика направления маньяков-убийц в сумасшедший дом, ибо они в моменты совершения своих действий полностью за них отвечают (адекватность реакций — 95-98%), а в остальные периоды жизни имеют «странности поведения». Но судят-то их за действия, а не за то, как они вели себя в промежутках между ними! Создан парадокс, который приводит к тому, что после «излечения» любой маньяк готов к продолжению своих деяний и лечение на него никак не влияет.
Впрочем, вышеприведенное замечание не имеет отношения к тому, с чем сталкивается обычно гражданин, когда в изумлении лицезреет так называемое «заключение» судебно-психиатрической экспертизы, в котором сказано, что «консилиум не смог прийти к определенному выводу и для окончательного установления диагноза рекомендует провести обследование в стационаре». Словечком «диагноз» ученые мужи из экспертной комиссии как бы дают понять, что с Вами что-то не так, и предоставляют следователю возможность позлорадствовать. Но не огорчайтесь! Такие, с позволения сказать, «заключения» пишутся либо от нежелания нормально побеседовать с человеком, либо по злобе и наущению следователя. По крайней мере, хороший психиатр может определить, адаптирован человек социально или нет. А остальные аспекты поведения — это уже особенности характера, определение которых не входит в компетенцию судебно-психиатрической экспертизы. Она должна дать ответ на вопрос — не представляет ли испытуемый опасности для общества и способен ли он правильно оценивать свои поступки. Все остальное (хобби, отдых, сексуальная ориентация) врачей не касается, это — тайна Вашей частной жизни. И если Вы отказываетесь отвечать на вопросы о личных пристрастиях (естественно, не нарушающих Закон), то негативная реакция на это членов комиссии — показатель их непрофессионализма и слишком больших амбиций. Такое отношение неудивительно — постоянное чувство, что в стационарных лечебницах они для больных «цари и боги», несколько видоизменяет их мщение об окружающих и придает уверенность в собственной непогрешимости». Любое несогласие с их точкой зрения воспринимается в штыки, а двусмысленные фразы в заключении — своеобразная месть «строптивцу».