— М-м… да… Как думаешь, Андрей, это на полном серьезе? Или так… само рассосется?
— Не знаю, — отвечал сдержанный в проявлении эмоций старший разведчик Дональд. — А ты как считаешь?
— Я думаю — труха! Эти базарные «мандарины», что меня нанимали, сами до такого не допрут. Может, совпадение?
— Не знаю…
— А опера московские мне не нравятся. Особенно маленький… мегаэстет! Побриться ему… Я, когда в Коломну ездил, неделю не брился!
— Тебе все не нравятся! — сказала Люд очка. — Очень милые ребята. А ты, когда не бреешься, похож на орангутанга!
— А когда бреешься — даже на него не похож! — захихикал с дивана Ролик.
— Остряк! Иди, расписывайся!
— Оскорбляешь примата, — сказал Людочке Дима Арцеулов. — «Орангутанг» — в переводе с языка аборигенов «злой человек». Правильно говорить «орангутан» — лесной человек.
— А вы откуда это знаете, Дмитрий Аркадьевич?
— Как-то по долгу службы пришлось поработать в типаже главного колдуна одного людоедского племени.
Вошел Клякса с операми. Ролик, кривляясь, встал с дивана, пошел к столу чирикнуть подпись в журнале. Остальные в ожидании воззрились на вошедших.
— А что это у наших девочек настроение похоронное? — грубым громким голосом зашумел вдруг Миробоев. — Сейчас мы это дело поправим! Мужики, у вас девчонки совсем закисли!
Он широко расставил — и потер друг о друга мосластые, красные, шершавые ладони.
—Какие мы ему девчонки? — зашептала на ухо Кире Людочка. — Нет, мне он тоже не нравится!..
Она сказала это чрезвычайно тихо, но изысканный тонкий Валентин услыхал — и тут же одарил ее нежной лучезарной улыбкой.
— Он всем сначала не нравится, — сказал он. — А потом привыкаешь — и ничего.
— Я привыкать не собираюсь! — вызывающе вскину ла носик Людочка, и Морзик, одобрительно кивнув, тяжкой глыбой пошевелился за спиной у Миробоева.
— Давайте составим планчик действий, что ли, — перевел разговор в служебное русло Зимородок. — Мне нужно знать, к чему готовить группу… какие будут задания.
— Не волнуйтесь! — засиял во все тридцать два Валентин. — Мы часто работаем с «наружкой»… спецификузнаем. Планчик у нас свой, а задания будут самые разнообразные.
— С нами не соскучишься, — добавил Миробоев и заржал оглушительно, глубоким хриплым басом, нередким почему-то именно у худых, ширококостных и узкогрудых людей.
— С нами — тоже, — многообещающе сказал Морзик, и опер перестал смеяться.
— Во-первых, давайте удалим посторонних, — источая дружелюбие, продолжал «мегаэстет», легким поворотом изящно посаженной головы указав Кляксе на Волана. — Во-вторых… — он двумя пальцами достал из кармана безупречного черного пиджака маленькую записную книжечку, наподобие тех, какие есть у каждой пятиклассницы, — нам нужны будут вещи вот по этому списку. Пошлите кого-нибудь купить… я оплачу.