Дав Андрею время отойти подальше, Морзик схватил роскошную Ромину шапку, зашвырнул ее подальше вдоль улицы, чтобы Роман не скучал, когда поднимется, загреб широкой ладонью горсть чистого крупчатого снежка и с размаху залепил им глаза, нос и рот неудачливого Пинкертона. Пока тот чихал, фыркал и прочищал глаза после полезного холодного обтирания, незамеченный Морзик скрылся за его спиной в проходной базы.
На улице остались лишь распластанный Рома, удаляющаяся сутулая спина сменившего типаж Дональда, подозрительно сотрясаемая истерическими приступами сдавленного смеха, да прапорщик Рубцов, меланхолично подпирающий притолоку проходной и созерцающий происходящее сверху вниз.
— Не видели — куда побежал?! — задыхаясь, спросил у него Рома, приняв вертикальное положение, сжимая в одной руке обретенную шапку, а в другой — загубленные очки.
— Туда. — показал прапорщик громадной рукой в рукавице в противоположный темный конец улицы. — Догнать хотите? Не советую. У нас тут район беспокойный… на прошлой неделе зарезали одного. Прямо на улице. Как вопил, сердешный, как вопил! С полчаса, наверное. Пока резали... И куда только смотрит милиция?..
Охлажденный сердцем и физиономией, Рома промямлил нечто невразумительное, проводил глазами неузнанную им далекую фигуру Лехельта, скрывшегося опять в фойе дома-прикрытия, и пошел к метро, близоруко оступаясь и поправляя всклокоченную прическу.
* * *
Группа захохотала.
— Печенье-то где? — воскликнул Волан, когда Андрей закончил повествование. — Дай бедному бомжику заместо сухого пайка! Знаешь, как на холоде жрать хочется!
— Мне самому сегодня на улице Шопена пиликать! Ты хоть в помойке можешь что-нибудь найти, а куда деться бедному артисту?!
— Купишь пирожок на заработанное!
— Я на пирожок не наберу.
— Правильно! Потому что ты безбожно фальшивишь. У наших граждан слух верный. Я бы с тебя за такое издевательство над музыкой с тебя еще пени брал.
— Между прочим, я с отличием окончил музыкальную школу!
— По классу игры на шаманском бубне, наверное!
— А у вас, гражданин, какое будет образование?
— Эх ты, сухарь! Чтобы понимать прекрасное, нужно не образование, а душа!
— Пополам? — сдался Лехельт, потрясенный «шаманским бубном».
— Валяй!
И они разделили пачку на двоих.
— Кстати, Дима, — Зимородок обратился к Арцеулову, — пора бы скинуться в кассу. Хозяин квартиры скоро приезжает. Надо докупить все, что сожрали. Да и бутылочку старичку не грех в холодильник поставить. Согласитесь, он нас выручил. Без него мерзли бы в машинах, как цуцыки.
— Нет проблем! — вскричал веселый Волан, бывший в группе хранителем общей кассы. — Подходите, граждане, по червончику… Нет, по червончику на бутылочку не набрать. По полтинничку, проворненько! С вас и начнем, товарищ командир...