Но никогда и слова не говорилось об Элде: всякий раз, как о нем заходила речь, Мера вздрагивала и прижимала к себе сына, и тогда Нэаль запретил рассказы о нем.
Мера родила ему дочь — белокурую голубоглазую девочку, а затем еще одну, так что у него не было сына, о чем он если и задумывался, то не печалился, ибо его счастливая судьба принесла ему двоих сыновей: Скагу, ставшего широкоплечим мужчиной, крепким молодцом, который однажды сумел даже отразить нападение Ан Бега и который выучился воинскому искусству и участвовал в затяжной тяжелой войне, и Эвальда, достигшего юности, своего наследника, ибо Скага не помышлял о власти. А Эвальд, Эвальд легко относился к тому, что замок был его… ибо он был самоотвержен и горд в своей преданности, он научился быть мягким и отдавать все свое сердце тем, кто дарил его своей милостью, ибо так говорил ему Нэаль.
И были у Нэаля две дочери, и любил он их всем сердцем, и они получили пони Эвальда, когда тот вырос. Эвальду же он дал последнего жеребенка Банен.
Кэвин умер — и это было самое сильное горе, постигшее Нэаля в течение этих счастливых лет: он просто упал, хромая нога подвела его на лестнице. Так Кэвин заснул в сердце Кер Велла, приняв мирную смерть, о которой даже не мечтал.
Деревья за рекой снова выросли. Снег падал и стаивал весной, и в Кер Велле началось строительство новой башни, ибо, сказал Нэаль, никто не знает, какие могут настать времена. Он думал о короле, который теперь вступал в возраст мужчины, и о будущих войнах, которые он уже не увидит, ибо старость подступала к нему. Волосы его совсем поседели, и настал день, когда ему пришлось отослать Банен, ибо она слабела, и он не мог более делать вид, что года не сказываются на них. Он велел Скаге отвести ее и отправил с ним еще отряд воинов, словно пегая кобыла была важной персоной. Им предстояло миновать дорогу, удерживаемую Ан Бегом: что они и сделали без малейших препятствий со стороны Ан Бега, который, наученный горьким опытом, предпочитал лишь наблюдать, не вмешиваясь.
Так Банен свободно ушла вверх по лощине.
— Она убежала, — с горящими глазами рассказывал потом Скага. — Сначала, казалось, она не уверена, но потом она вскинула голову, задрала хвост и побежала туда, куда пошла бы в молодости. Я потерял ее из виду меж холмов. Но она знала дорогу. Я в этом уверен.
— Ты бы и сам мог последовать за ней, — сказал Нэаль, и слезы заблестели в его глазах.
— Как и ты, — ответил Скага. — Здесь у меня жена, мой сын и мой дом.
— Ну-ну, у Банен здесь тоже был дом, — он поджал губы. — Как и у меня, как и у тебя, что правда, то правда. Наступает время, когда мы должны расставаться даже с любимыми.