— И пусть соевого соуса литра три прихватит! — блестя потом на широкой физиономии, потребовал повар.
— И соуса прихвати, — милостиво согласилась начальница, непроизвольно кивнув раритетным бюстом.
Подчиненная беспрекословной тлей перепорхнула через стену. Она мечтала, чтобы официальное расследование по поводу устроенного Эрнстом фон Зигфельдом побега проявило снисходительность, и здесь зачтется любое резюме, а малышка как раз патрулировала тогда на КПП и поленилась запросить подтверждение полномочий антииеромонаха.
— Чувствую, коллеги, к нам подкрадывается серьезная угроза передозировки калорий, — шутливо вздохнула самая младшенькая, эльфически-немощный почти подросток с фосфоресцировавшими сквозь комбинашку черешенками сосков. — Жаль, у меня строгая диета.
Отвоевав у сервировавших стол пядь места под самой крепостной стеной, двое кобольдов тоже жгли костер и наполняли метеорологический зонд горячим воздухом. Именно кобольды, чтоб в ритуале участвовали две магические стихии.
— Лучшая диета: день — фрукты, день — сырые злаки, и чередовать, — делилась опытом старшая банши. — И побольше жидкостей. Соки, настои, морсы...
— А грибы можно?
— Вместо злаков, и порция меньше вдвое, слишком калорийны.
— Позвольте, госпожа, не согласиться. Лучшая диета — вкушать блюда только в первой половине дня, до пятнадцати ноль-ноль, а спать ложиться пронзительно голодной. Посмотрите на меня, двести лет ни грамма лишнего веса.
— А я читала в журнале, что нужно есть очень мало, зато только мясо. Только сырое или вяленое на солнце, и умеренно запивать хорошим сухим вином.
— И тогда Джи-Джи проснется у тебя в кровати?
— Спорим, что завтра он проснется у меня в постели?
— На песню банши под столом за завтраком с больной головой?
— Нет, на то, что ты примешь мою диету — только мясо с хорошим вином: личинки мух, колорадских жуков, рыжих муравьев. Очень полезны кольчатые и трубчатые слизни... — посторонилась, чтоб не мешать расставлявшему пиалы и чайнички китайцу, демоница.
— Нет, день — фрукты, день — сырые злаки. Сегодня — полкило волчьих ягод, например, а завтра — двести граммов сушеной белены, — гнула свое старшая, заминая предложение поспорить. Спорить с подчиненными непедагогично.
Рискуя поджечь оплетавшие стену сухие лианы хмеля, кобольды наполнили зонд дымом, кликнули из каптерки измаявшийся от безделья призрак графа Цеппелина, и тот счастливо нырнул в шарик.
— Даю обратный отсчет, — объявил более рослый кобольд, из его ушей торчали волосы. — Пять, четыре, три, два, один... Пуск! — Из его ноздрей неприлично торчали волосы, кожа на веках у земляного существа шелушилась, на запястьях царствовал черствый панариций.