Она медленно повернула голову, улыбнулась скучной улыбкой, указала на стул рядом. Делагерра не сел. Он взял соломенную шляпу из-под мышки, щелкнул пальцем по ее полю и заговорил:
– Дело закрыто. Будут еще дознания, расследования, угрозы, многие люди с пеной у рта станут что-то доказывать и все такое. Некоторое время будет большая шумиха в газетах. Но в полиции дело закрыто. Попытайся забыть о Нем. Девушка вдруг посмотрела на него, ясные синие глаза расширились, она отвернулась, снова устремила взгляд над травой.
– Голова сильно болит, Сэм? – мягко спросила она.
– Нет, все в порядке, – ответил Делагерра. – Я хочу сказать, что эта девица Ля Мотт застрелила Мастерса – и она же застрелила Донни. Ааге застрелил ее. Я застрелил Ааге. Все мертвы. А как именно умер Имлей, боюсь, мы никогда не узнаем. Теперь уже это не имеет большого значения.
Не поднимая на него глаз, Белл Марр тихо сказала:
– Но как ты узнал, что это Имлей в хижине? В газете писали... – Она замолчала и неожиданно задрожала.
Оловянными глазами он уставился на шляпу, которую держал.
– Я этого не знал. Я подумал, что Донни застрелила женщина. Казалось вполне вероятным, что у озера лежит Имлей. Это соответствовало его описанию.
– Как ты узнал, что именно женщина... убила Донни? Голос прозвучал задумчиво, полушепотом.
– Я просто знал.
Он отошел на несколько шагов, постоял, глядя на деревья. Затем медленно повернулся, подошел и снова стал рядом с ее стулом. Лицо у него было очень усталое.
– Мы так хорошо проводили время вместе – все трое. Ты, Донни и я. Жизнь, похоже, делает с людьми жуткие вещи. И вот все ушло – все хорошее.
Шепчущим голосом она сказала:
– Может, не все еще ушло, Сэм. Отныне мы должны побольше встречаться друг с другом.
Еле заметная улыбка заиграла в уголках его губ, снова ушла.
– Это моя первая подтасовка фактов, – тихо сказал он. – Надеюсь, и последняя.
Голова Белл Марр слегка дернулась. Руки обхватили подлокотники и казались белыми на фоне покрытого лаком дерева. Все ее тело как бы напряглось.
Немного погодя Делагерра полез в карман, и что-то золотое блеснуло у него в руке. Он тупо уставился на эту вещь.
– Получил назад бляху, – сказал он. – Она уже не такая чистая, как прежде. Наверное, такая же чистая, как и большинство. Постараюсь сохранить ее такой.
Он убрал ее обратно в карман.
Девушка очень медленно поднялась и встала перед ним.
Она вздернула подбородок и уставилась на него долгим ровным взглядом. Под румянами ее лицо превратилось в белую гипсовую маску.
– Боже мой, Сэм, – сказала она. – Я начинаю понимать...