– Доля истины в этом есть. Но мои неприятности – пустяк по сравнению с теми, в которых оказалась бы ваша клиентка, если б я не сделал того, что навлекло на меня эти мои неприятности.
Бэллоу замер. Потом отшвырнул тросточку, подошел к шкафчику со спиртным и распахнул обе дверцы. Налил какого-то напитка в пузатые рюмки. Поднес одну мне. Потом вернулся и взял свою. Сел на кушетку.
– Арманьяк. Если б вы знали меня, то оценили бы эту любезность. Напитка этого сейчас не достать. Большую часть его растащили немцы. Остальное досталось нашим военачальникам. Ваше здоровье.
Он поднял рюмку, вдохнул аромат и отпил крошечный глоточек. Я проглотил свою одним духом. Напиток походил на хороший французский коньяк.
Бэллоу даже возмутился.
– Господи, этот напиток нужно смаковать, а не глотать.
– А я глотаю. Прошу прощения. Она также сказала вам, что если кто-нибудь не заткнет мне рот, у нее будет уйма неприятностей.
Бэллоу кивнул.
– Она предложила, каким образом это сделать?
– У меня создалось впечатление, что она предпочитает какое-нибудь сильно действующее средство. Поэтому я использовал сочетание угрозы с подкупом. Тут неподалеку есть организация, которая специализируется на защите людей из мира кино. Видимо, напугать вас не удалось, а сумма оказалась недостаточной.
– Напугать – напугали. Я чуть не разрядил в эту парочку свой «люгер».
Наркоман с пистолетом ведет свою игру блестяще. Что касается денег, дело тут не в сумме, а в том, как их мне предложили.
Бэллоу отхлебнул еще один глоток арманьяка и указал на лежавшую перед ним разрезанную фотографию.
– Мы дошли до того, как вы понесли этот снимок в полицию. Что дальше?
– До этого мы еще не дошли. Пока мы дошли до того, почему она обратилась за помощью к вам, а не к своему дружку. Он подъехал, когда я уходил. У него был ключ от ее квартиры.
– Видимо, просто не захотела обращаться к нему. – Бэллоу нахмурился и уставился в свою рюмку.
– Ваше предположение мне очень нравится, – сказал я. – Но понравилось бы еще больше, не будь у этого человека ключа.
Бэллоу поднял на меня несколько опечаленный взгляд.
– И мне тоже. И всем нам. Однако в актерской среде всегда царили свободные нравы. Если эти люди не живут интенсивной, довольно беспорядочной жизнью, если их не обуревают чувства – они не смогут схватывать эти чувства на лету и-запечатлевать на пленке или переносить на сцену.
– Речь не о ее любовных делах, – сказал я. – Но не обязательно делить ложе с преступником.
– Доказательств, что он преступник, нет, Марлоу.
Я указал на фотографию.
– Человек, сделавший этот снимок, бесследно исчез. Возможно, убит. Двое людей, живущих по тому же адресу, убиты. Один незадолго до смерти пытался продать эти снимки. За ними-то она и отправилась в отель. И тот, кто его убил, – тоже. Ни она, ни убийца не нашли того, что им было нужно. Они не знали, где искать.