Ей не хотелось общаться с членами своей семьи. Все это по-прежнему в высшей степени фантастично, а, доктор?
Лагарди угрюмо глянул на меня.
– Не знаю, – медленно произнес он. – История начинает казаться правдоподобной. Но почему вы делитесь со мной этими довольно опасными сведениями?
Он достал из коробки сигарету и небрежно бросил мне. Я поймал ее и осмотрел. Египетская, овальная, плотно набитая, слишком крепкая для меня.
Я не стал закуривать и, держа сигарету между пальцами, глядел в его темные печальные глаза. Он закурил и нервно выпустил дым.
– Чтобы перейти к вашей роли в этой истории, – сказал я. – Вы знали Клозена. По вашим словам, как пациента. Узнав, что я частный детектив, он тут же стал звонить вам. Но был слишком пьян, и разговора не получилось. Я запомнил номер и впоследствии сообщил вам о его смерти. Почему? Будь вы здесь совершенно ни при чем, то обязательно бы позвонили в полицию. Вы не стали звонить. Почему? Вы знали Клозена, могли знать и кое-кого из жильцов того дома. Ни доказать, ни опровергнуть этого нельзя. Абзац. Предположение третье: вы знали Хикса, или Оррина Квеста, или обоих. Лос-анджелесские полицейские не разоблачили кливлендского экс-гангстера – давайте воспользуемся его новым именем и будем называть Стилгрейвом. Но кто-то способен это сделать – если из-за этого снимка стоит убивать людей. Вы когда-нибудь практиковали в Кливленде, доктор?
– Разумеется, нет. – Голос его, казалось, доносился откуда-то издалека.
Взгляд тоже был каким-то отдаленным. Губы приоткрывались лишь настолько, чтобы между ними поместилась сигарета. Он был очень спокоен.
– На телефонной станции целый склад справочников, – сказал я. – Со всей страны. Я отыскал вас в одном из них... Клиника в административном здании в центре города, – продолжал я. – А теперь – почти тайная практика в приморском городишке. Вы охотно сменили бы и фамилию – но при этом не смогли бы сохранить диплом. Ведь кто-то руководил этим делом, доктор.
Клозен – забулдыга, Хикс – тупой болван, Оррин Квест – мелкий подонок. Но их можно было использовать в своих целях. Вы не могли открыто выступить против Стилгрейва. Тогда вам недолго осталось бы жить. Пришлось действовать через пешек – расходуемых пешек. Ну как – пришли мы к чему-нибудь?
Доктор чуть заметно улыбнулся и со вздохом откинулся на спинку кресла.
– Предположение четвертое, – почти шепотом произнес он. – Вы абсолютный идиот.
Я усмехнулся и потянулся за спичками, чтобы зажечь толстую египетскую сигарету.
– И в довершение, – заключил я, – сестра Оррина позвонила мне и сказала, что он находится у вас в доме. Все мои доводы, взятые порознь, слабы, я признаю это. Но они, так сказать, фокусируются на вас.