Он хотел добавить: «Кроме того, люди стали умирать от голода». Но сдержался и после короткой паузы продолжал:
— До последнего времени на Кировском ремонтировали поврежденные танки, доставляемые с фронта. Теперь мы не в состоянии заниматься и этим. Последние десять машин были отправлены на Невский плацдарм неделю назад.
«Тогда другая просьба, — снова заговорила Москва, — можете ли помочь переброской двигателей и отдельных узлов для „КВ“? Мы пытаемся наладить выпуск танков на автозаводе имени Сталина. Кроме того, срочно необходимы минометы и полковые пушки. Прием».
Жданов торопливо выхватил из кармана записную книжку, раскрыл ее и стал диктовать:
— Наш план по минометам следующий: двести штук в день стодвадцатимиллиметровых, восемьсот восьмидесятидвухмиллиметровых. Имеем в наличии сто сорок штук стодвадцатимиллиметровых и тридцать восьмидесятидвухмиллиметровых…
Жданов хотел добавить: «Они нам крайне нужны». Но вместо этого продиктовал:
— Можем отдать, если требуется. Сообщите, сколько необходимо.
«Нужно много минометов и полковых пушек для новых дивизий и бригад, — ответила телеграфная лента. — Просим срочно подсчитать, сколько можете произвести и дать максимально».
— Будет сделано, сегодня же к вечеру подсчитаем, — пообещал Жданов. — Однако переброска оружия в настоящее время возможна лишь по воздуху.
«Вышлем спецсамолеты, — отстучал в ответ „Бодо“. — Сообщите срок».
— Вечером сообщим, — продиктовал Жданов. — До…
Он хотел уже произнести «до свидания», но снова замолк, не закончив фразы. Телеграфистка, не снимая пальцев с клавишей, вопросительно посмотрела на него.
— Борис Михайлович, — продиктовал Жданов, — мы просим, чтобы те самолеты, которые вылетят к нам, были загружены дополнительным продовольствием…
Жданов понимал, что эта его просьба тоже чрезмерна. Москва и без того уже два дня подряд посылала в Ленинград специальные самолеты с высококалорийными продуктами — концентратами пшенной каши и супов, колбасой, маслом, порошковым молоком. Всего для этой цели было выделено 24 транспортных самолета, и они уже доставили 200 тонн таких грузов.
Жданов помолчал и дрогнувшим голосом добавил:
— Нам очень, очень трудно.
Снова поползла лента, и Жданов прочел:
«Не отходите от аппарата».
Прошла минута. Две. Три…
Наконец аппарат стал короткими частыми толчками выбрасывать из-под валика ленту со словами «там ли», «там ли»… «Жданов у аппарата», — отстучала в ответ ленинградская телеграфистка.
«Здесь Шапошников, — сообщила Москва. — С вами хотел переговорить товарищ Сталин. Но он сейчас беседует по ВЧ. Просил передать глубокую благодарность ленинградцам».