Сквозь портянку, намотанную поверх шерстяного носка, отчетливо проступали красные пятна.
— Так… — с откровенной досадой проговорил Смирнов.
— Думаешь, ногу сбил? — встрепенулся Соколов.
— Не думаю, командир. Гвозди это.
— Откуда знаешь?
— Оттуда же…
— Значит, и у тебя?..
— Всю подошву содрали, — признался Смирнов. — Пробовал прикладом карабина опять наружу выбить — вылезают, сволочи.
— Как же ты идешь?
— А ты как?
— Ясно, — кивнул Соколов, пытаясь припомнить, чьи еще сапоги прошли обработку изобретательного сапожника.
— Клещи бы были, мы бы эти чертовы гвозди повытаскали. А пальцами не выходит, я пробовал, — безнадежно сказал Смирнов.
Разутая на морозе нога стала мерзнуть. Соколов поставил сапог на лед, взял смирновский карабин, опустил приклад в голенище и несколько раз сильно ударил. Затем развернул окровавленную портянку, снова обмотал ею носок, заткнул конец выше лодыжки и сунул ногу в сапог.
— Как будто лучше, — неуверенно сказал Соколов.
— Через десять шагов снова начнут давить, — отозвался Смирнов. — Здесь клещи нужны или плоскогубцы.
— Больше никто не жаловался? — спросил Соколов.
— Жаловаться никто не будет, — уверенно произнес Смирнов. — Знают, зачем и куда идут. Стерпят.
— Это… наверное, стерпят. А если не дойдем?
— Чего?
— Я говорю: гвозди — стерпят. А кто из души гвоздь вынет, если не проложим трассу?
Смирнов молча достал из вещмешка сухарь, разломил его пополам и одну половину протянул Соколову.
— Что ж, начнем с твоих, — согласился Соколов и, пошарив в своем мешке, вытащил завернутую в бумагу колбасу. Попробовал разломать ее надвое — не поддалась. — Дай-ка пешню, — попросил он Смирнова. Тот протянул ему одну из двух пешней, прислоненных к торосу. Соколов с трудом разрубил неподатливую колбасу и протянул полкуска Смирнову.
Несколько минут они ели молча, едва разгрызая темно-красные обрубки заледенелой колбасы. Наконец, давая отдых зубам, Смирнов полюбопытствовал:
— Ты чего это меня про Дорпроект спросил? Я толком не понял.
— А-а, чепуха какая-то в голову полезла… Спросил, где после войны работать думаешь, — ответил Соколов, тоже прервав трапезу.
— Нашел тему для разговора! — усмехнулся Смирнов.
Некоторое время оба ели молча. Потом вдруг Смирнов возобновил прерванный разговор:
— До этого «после» еще дожить надо.
— Ты о чем? — не сразу сообразил Соколов, успевший уже забыть о своем вопросе, действительно не вязавшемся с обстановкой. Но, вспомнив, захотел все же получить ответ на него: — А если доживем?
— Ну, на свои старые места и вернемся.
Такой ответ почему-то не понравился Соколову.