И опять всей кожей чувствую нарастающую волну читательского недоумения: так что же, г-н сочинитель призывает равнодушно внимать всяческим несправедливостям? Или стать в позу того мужичка, что приговаривает: "Моя хата с краю, знать ничего не знаю?" Нет, я призываю следовать примеру своего святого покровителя Георгия Победоносца. Вглядитесь в икону: Георгий насмерть поражает своим копьем мерзкого дракона (воплощение зла), но у него-то самого лик злобой не искажен!.. Он уничтожает зло, но злобы в мире ненавистными эманациями, выбросами мстительной ненависти -не приумножает! Со злом необходимо бороться - круто, жестко, мощно, но не уподобляясь его носителям, иначе -чем вы будете отличаться от них? Допустим, некто самодур Антон Францевич в пригородном поселке спустил на вас собак только потому, что вы с женой проехали на велосипеде по "его" улице. Что же - уподобляться этому без меры обрюзгшему, глубоко нездоровому во всех смыслах человеку и вступить с ним в "диалог" на его матерном языке? Не значило бы это унизиться и уподобиться ему и его собакам? Да, собак вы вправе разогнать обломком доски, ну, а с новоявленным Тит Титычем пускай лучше побеседует участковый со всеми вытекающими из этого последствиями.
Очень впечатляющий, по-моему, этюд: когда-то давно, еще в 1981 г., пришли ко мне в Пушкинский дом трое лидеров литературного диссидентского движения, чтобы уговорить помочь десяткам непризнанных литераторов создать свою организацию. В этот период разные редакции "задробили" шесть моих больших работ, и я мог представить себе чувства людей, которым не удается печататься. Я согласился, многие годы, что говорится, "не щадя живота своего", помогал талантливым людям из организованного нами "Клуба-81" утверждать свое профессиональное лицо. С каким числом без меры осторожных начальников - вплоть до цековского уровня - пришлось перессориться, сколько сил и времени -годы ушли! - отдать этому делу. На обкомовском уровне "задетые" исхитрились лишить меня почетного звания, к которому я был представлен. Зато десятки людей впервые смогли опубликоваться, многие из них стали членами Союза писателей. С большинством из них у меня до сих пор отличные отношения. И вот недавно узнаю: один из тех троих моих "уговорщиков" широковещательно сообщает о том, что "некто Андреев" был заслан к ним компетентными инстанциями!.. Такая вот благодарность, пришедшая через много лет... Как бы вы, читатель, ответили на нее? А я читаю трогательную надпись, оставленную этим "отцом русской демократии" на моем экземпляре сборника "Круг", и только тихо сожалею о его бедной, сморщенной политиканскими страстишками душе. Было время, когда я легко попадался на различного рода провокации, и ничего хорошего из этого не проистекало - ни для провокаторов, ни для меня. Предположим, он оказывался в больнице, а я долго не мог восстановиться после своего гневного выброса, и что же в мире менялось? Да ничего! И вот пришло глубокое убеждение, что выносить суд-дело властей или Господа ("Аз воздам!")