Однако, собравшись, она вновь оттолкнула Коннора.
— Ты не слушаешь меня.
— Предпочитаю тебя целовать, — сказал он, неохотно поднимая голову. — Мне не терпится опять насладиться тобой.
Искорки желания вспыхнули в его глазах. Сердце Эммы учащенно забилось.
— Ты ничего не понимаешь, Коннор? — спросила Эмма, крепко удерживая голову мужчины обеими руками и вынуждая его смотреть ей в глаза. — Я расставила тебе ловушку. Приманила и поймала тебя.
У Коннора вырвался короткий смешок.
— Это была самая лучшая из всех ловушек.
— Ты проиграл пари, — напомнила ему Эмма.
Коннор нахмурился.
— О а…
— Я хотела твоего поражения.
— Зачем?
— Чтобы преподать тебе урок, — пояснила Эмма, проводя ладонями по щекам Коннора и далее по мужским плечам. Ей нравилось ощущать твердость его мускулов. — Чтобы доказать тебе: моя профессия механика нисколько не лишает меня женственности.
Коннор, несколько мгновений внимательно изучавший Эмму, разразился хриплым гортанным смехом.
— Ты доказала это как нельзя лучше, Эм, — признался он, по-прежнему улыбаясь и запечатлевая на устах девушки поцелуй.
— Ты сошел с ума?
— Наверное. — Обхватив Эмму обеими руками, Коннор перекатился на спину.
— Повторяю. Ты проиграл пари.
— Похоже на то.
— Я перехитрила тебя.
— Ты проделала отличную работу.
Эмма пыталась возразить, но Коннор уверенным движением уже вошел в нее. Знакомый трепет вновь объял тело девушки. Глядя на Коннора, она тщетно искала в выражении его лица признаки гнева или досады. Ничего подобного. Он, похоже, нисколько не переживал из-за проигрыша пари и, по всей видимости, не считал себя обманутым.
И вообще, сейчас этот мужчина напоминал ненасытного зверя, набросившегося на жертву.
— Но деньги, Коннор, — упорствовала Эмма. — Ты должен был разделить их с Эйденом.
Большие мужские ладони накрыли ее груди, поглаживая, лаская, пощипывая до предела наэлектризованные соски.
— Неужели ты думаешь, что я в данный момент переживаю из-за проигрыша?
Эмма недоуменно взглянула на Коннора.
— Ты ни о чем не сожалеешь?
Отрицательно покачав головой, он ответил:
— Мне не о чем сожалеть, Эм. Особенно когда ты рядом со мной. И потом, черт возьми, разве можно считать проигрышем выпавшее мне счастье?
Эмма пожала плечами, по которым разметались золотистые волосы.
— Наверное, ты прав.
Бедра Коннора пришли в движение, и девушка ощутила себя наездницей, оседлавшей дикого мустанга. Каждый дюйм ее тела задрожал в предвосхищении удовольствия.
Но, прежде чем полностью отдаться безумной скачке, Эмма хотела прояснить один важный для нее момент.
— Коннор, куда нас все это заведет?