— Нам обоим следует побеспокоиться, — тихо промолвила Эмма, потом громко добавила:
— Мы должны прекратить это.
В ответ раздался веселый смех.
— Дай мне пять минут, и я заставлю тебя изменить решение.
Эмма не сдавалась.
— Коннор, я призываю к благоразумию.
— Понятно. — Теперь уже нахмурившись, Коннор протянул руку и выключил радио. Они безмолвно взирали друг на друга, и единственным звуком в воцарившейся тишине был шум лопастей вентилятора, разгоняющего горячий воздух.
Атмосфера накалилась до предела. Правда, девушка пыталась совладать с обуревающими ее эмоциями. Тяжело вздохнув, она продолжила:
— Прошлую ночь можно сравнить со случайным столкновением автомобилей на трассе.
— Потрясающее сравнение, — хмуро заметил Коннор.
Эмма продолжала, не обращая на него внимания.
— Но сегодняшний вечер доказал, что авария слишком серьезна.
Коннор кивнул.
— Серьезнее не бывает.
— Какие будем принимать меры?
Покачав головой, Коннор скрестил руки на груди. Ноги его были расставлены в боевой стойке, и Эмма удивленно гадала, от кого он готовится обороняться. От нее? Или же от самого себя?
— Уверяю, я пришел сюда вовсе не ради повторения прошлой ночи.
Эмма растерялась. У нее вырвался тяжелый вздох.
— Понятное дело…
— Просто я пришел сюда поговорить, — спокойно объяснил Коннор. — И вот… — он развел руками, смущенно глядя на девушку. — Кстати, Эмма, запирай эту проклятую дверь, когда остаешься здесь одна.
— О чем ты?
— Сюда может проникнуть кто угодно.
— Действительно. Именно так и случилось. — Эмма усмехнулась.
— Да, но меня-то ты знаешь.
— И очень хорошо.
— Что ты хочешь этим сказать?
Ярость, мгновенно завладевшая девушкой, не отпускала.
— Я хочу сказать, что ты жестокий человек. А запирать или оставлять открытой дверь в принадлежащей мне мастерской — мое личное дело.
— Конечно, конечно… — Коннор начал отступление.
Внезапно девушка обрела спокойствие. Робкий в данный момент голос Коннора лишил ее агрессии.
— В своем гараже я в полной безопасности, — уже миролюбиво произнесла она.
— Не сомневаюсь. Но все же глупо предоставлять шанс возможным грабителям.
— Я не глупая и не разделяю твоих опасений. Коннор вздохнул.
— Я не называл тебя глупой.
— Ты сделал это только что.
— Господи, успокойся, Эмма. Давай не будем ссориться.
Эмма и сама не понимала своего поведения. Сложная путаница мыслей, эмоций, ощущений образовала гремучую смесь, взорвавшуюся внутри и разлетевшуюся шквалом осколков. В данный момент девушка испытывала острую потребность остаться одной. Ей нужно было подумать. Необъяснимый страх нарастал в ее душе, и она не могла справиться с ним.