— Надеюсь, он сделал это неохотно, — вставил я.
Она улыбнулась.
— Он опомнился достаточно быстро и дал нам ложный номер вашего телефона. Так что можете не беспокоиться по поводу солдатской дружбы.
— Но в конце концов он назвал правильный номер.
— Мы ему пригрозили, — объяснила Даффи.
— Значит, военная полиция сильно изменилась с тех пор, как я из нее ушел, — сказал я.
— Для нас это очень важно, — сказал Элиот. — И Пауэлл это понял.
— Так что теперь и вы для нас очень важны, — добавила Даффи.
Я отвел взгляд. Мне столько раз приходилось бывать в переделках, что страшно об этом вспоминать, и все же при звуках ее голоса, произнесшего эти слова, у меня по коже мурашки пробежали. Я начинал приходить к выводу, что старшая из них двоих она. И она чертовски хорошо владеет искусством допроса.
— Человек с улицы звонит насчет номерного знака, — сказал Элиот. — С чего бы? Возможно, он столкнулся с машиной, на которой висел этот знак. А та скрылась с места аварии. Но разве этим занимается не полиция? К тому же, вы сами только что признались, что у вас нет машины.
— Так что, возможно, вы увидели кого-то в этой машине, — сказала Даффи.
Она не стала договаривать до конца, но все было ясно и без этого.
Если человек в машине мой друг, значит я, вероятно, ее враг. Если же человек в машине мой враг, она готова стать моим другом.
— Ребята, вы завтракали? — спросил я.
— Да, — ответила Даффи.
— И я тоже, — сказал я.
— Знаем, — подтвердила она. — Завтрак в номер, оладьи с яйцом. И большой кофейник с черным кофе. Заказ был сделан в семь сорок пять и доставлен в семь пятьдесят четыре. Вы расплатились наличными и дали коридорному на чай три доллара.
— Завтрак мне понравился?
— Вы его съели.
Щелкнув замками на чемоданчике, Элиот поднял крышку. Достал стопку бумаги, перетянутую резинкой. Бумага была новой, но буквы расплывались. Ксерокопии факсов, возможно, выполненные ночью.
— Ваш послужной список, — пояснил Элиот.
Я разглядел в чемоданчике фотографии. Глянцевые, черно-белые, восемь на десять. Судя по всему, дело обещало быть серьезным.
— В течение тринадцати лет вы служили в военной полиции, — сказал Элиот. — Быстрое продвижение по службе от младшего лейтенанта до майора. Благодарности и медали. Вами были довольны. Вы хорошо знали свое дело. Очень хорошо.
— Спасибо.
— Если точнее, даже лучше, чем очень хорошо. Несколько раз вам доверяли очень серьезную работу.
— Наверное.
— И тем не менее, вас отпустили.
— Я попал под СВС, — объяснил я.
— Под СВС? — переспросила Даффи.
— Сокращение вооруженных сил. В армии очень любят аббревиатуры. Холодная война закончилась, военные расходы были урезаны, армия стала меньше. И ей перестало требоваться такое количество ребят, которым можно доверить очень серьезную работу.