Положив сигарету в пепельницу, сириец махнул рукой. Он заметно нервничал, но я решил, что это в порядке вещей. В конце концов, шпионаж в столице главного врага — это не шутка. Заметив сирийца, Куинн направился к столику. Сириец поднялся, и они пожали друг другу руки. Я улыбнулся. Все было просчитано до мелочей. Для деловых кварталов Вашингтона этот жест настолько обычный, что его никто не замечает. Американец в костюме пожимает руку иностранцу через столик с чашкой кофе и пепельницей. Затем оба сели. Куинн поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, и поставил свой чемоданчик вплотную к тому, что уже был под столиком. Если не приглядываться внимательно, два чемоданчика казались одним, только вдвое толще.
— Чемоданчики стоят рядом, — сказала Коль в микрофон.
— Подтверждаю, чемоданчики стоят рядом, — сказал судья.
Вернулся официант со второй чашечкой для сирийца. Куинн что-то ему сказал, и официант снова ушел. Куинн улыбнулся. В его улыбке сквозило полное самообладание. Полное самодовольство. Сириец что-то ему сказал. Он играл свою роль. Полагал, что спасает свою жизнь. Куинн выгнул шею, провожая взглядом официанта. Сириец поднял из пепельницы недокуренную сигарету, затянулся и, отвернувшись, выпустил дым в налгу сторону. Затем снова положил сигарету в пепельницу. Вернулся официант с заказом Куинна. Большая чашка. Вероятно, кофе с молоком. Сириец потягивал черный кофе. Куинн пил кофе с молоком. Оба молчали.
— Они нервничают, — заметила Коль.
— Они в восторженном возбуждении, — поправил я. — Дело почти завершено. Это последняя встреча. Впереди финишная ленточка. Для обоих. Они хотят поскорее со всем покончить.
— Следите за чемоданчиками, — сказала Коль.
— Слежу, — подтвердил судья.
Куинн поставил чашку на блюдце. Отодвинул стул. Протянул руку вниз. Поднял чемоданчик сирийца.
— Куинн взял чемоданчик сирийца, — сказал судья.
Куинн встал. Сказал что-то на прощание, развернулся и пошел прочь. Пружинистой походкой. Мы провожали его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из вида. Сирийцу пришлось платить по счету. Расплатившись, он встал и направился в противоположную сторону. Появившийся из двери соседнего здания Фраскони схватил его за руку и повел назад к нам. Коль открыла заднюю дверь грузовика, и Фраскони втолкнул сирийца в кузов. Впятером нам стало тесно.
— Открывайте чемоданчик, — распорядился судья.
Вблизи выяснилось, что сириец нервничает значительно сильнее, чем казалось в бинокль. Он весь вспотел, и от него плохо пахло. Положив чемоданчик на пол, сириец присел на корточки. Обвел нас взглядом, щелкнул замками и поднял крышку.