— Почему мы не нашли в архивах его пальчиков? — спросил Элиот.
— Все данные о нем стерли, — сказал я. — Как будто Куинна никогда не было.
— Почему он остался в живых?
— 22-й калибр с глушителем, — объяснил я. — Оружие стандартное для тайных операций. Но не слишком мощное.
— Этот Куинн до сих пор представляет собой опасность?
— Только не для армии, — сказал я. — Это уже дело прошлое. С тех пор прошло больше десяти лет. Бронебойно-подкалиберный снаряд скоро отнесут в музей. Как и танк «Абрамс».
— Тогда зачем же он вам нужен?
— Потому что в зависимости от того, что именно Куинн помнит, он может быть опасным для того, кто его брал.
Элиот кивнул, ничего не сказав.
— Куинн произвел на вас впечатление важной персоны? — спросила Даффи.
— В субботу? В машине Бека?
— Определенно, он выглядел человеком состоятельным, — сказал я. — Дорогое кашемировое пальто, кожаные перчатки, шелковый шарф. Он произвел на меня впечатление человека, привыкшего к тому, что его возит личный шофер. Он просто сел в машину, словно это было что-то само собой разумеющееся.
— Он поздоровался с шофером?
— Я не заметил.
— Нам необходимо точно определить его место, — сказала Даффи. — Попытайтесь восстановить весь контекст. Как вел себя этот Куинн? Он пользовался машиной Бека. При этом он вел себя так, будто машина была его по праву? Или как если бы кто-то сделал ему одолжение?
— Он вел себя так, будто машина была его по праву, — подумав, сказал я. — Будто он пользуется ей каждый день.
— Значит, он ровня Беку?
Я пожал плечами.
— Возможно, он босс Бека.
— В лучшем случае партнер, — возразил Элиот. — Наш парень из Лос-Анджелеса не отправился бы в такой дальний путь лишь для того, чтобы встретиться с чьим-то подручным.
— Не могу себе представить Куинна чьим-либо партнером, — заметил я.
— Что он представлял из себя?
— Был нормальным человеком, — сказал я. — Для офицера военной разведки. В основном.
— Но только он стал шпионом, — заметил Элиот.
— Да, — согласился я. — Он стал шпионом.
— А также он чем-то провинился, и его решили убить втихую.
— И это тоже.
Даффи умолкла, напряженно думая. У меня возникло сильное подозрение, что она пытается придумать, как можно меня использовать. И я совершенно не возражал против этого.
— Вы еще задержитесь ненадолго в Бостоне? — наконец спросила она. — Где мы сможем вас найти?
Я сказал, что задержусь, и на этом закончился день номер пять.
Познакомившись в спортивном баре со спекулянтом билетами, я провел большую часть дней номер шесть и семь на стадионе, наблюдая за тем, как бейсбольная команда «Ред Сокс» пытается набрать форму в начале сезона. В пятницу в матче было одиннадцать периодов, и он закончился очень поздно. Поэтому почти весь день номер восемь я проспал, а вечером отправился к симфоническому залу, чтобы посмотреть на выходивших после концерта зрителей. Вдруг Куинн приобрел абонемент на сезон. Но он так и не показался. Я прокрутил в памяти то, какой именно взгляд он бросил на меня неделю назад. Такой взгляд мог бросить простой прохожий, недовольный толпой, запрудившей улицу. Но может быть, за этим стояло что-то еще.