– Джуниор, в Мускаунти самые скверные водители в мире: они так и стремятся проехать по центральной части дороги и поворачивают не из того ряда, поскольку даже не знают, для чего существуют сигналы поворота.
– Мы здесь люди свободные, – объяснил Джуниор. – У вас там, в Центре, все конформисты, а мы не любим, когда нам указывают, что делать.
Они припарковались на пыльной площадке возле заведения, оформленного по типу вагона-ресторана. Там уже стояла целая армада фургонов, пикапов и даже один сверкающий хромированными деталями мотоцикл.
«Грозный пёс» располагался в старом железнодорожном грузовом вагоне с грязными окнами. Столы и стулья сюда, должно быть, привезли из отеля «Буз», когда тот отделывали заново в 1911 году. По случаю перерыва на кофе посетители временно сдвинули столы, так чтобы сидеть своей компанией по восемь-десять человек – все в кепках. Они сами брали кофе и пончики на стойке, а затем платили молчаливому мужчине в поварском фартуке. Дымовая завеса окутывала помещение. А гул голосов и раскатистый смех просто оглушали.
Сидя в сторонке, Квиллер и Джуниор прислушивались к обрывкам разговора.
– В жизни не видел такого, что они теперь показывают по телику…
– Как артрит твоего отца, Джо?
– Парень, только не говори мне, что они не живут вместе…
– Нужен дождь…
– Женщина, с которой он гуляет… юрист…
– Когда-нибудь слышал, чтобы городской ребенок нарисовал корову?
Квиллер перегнулся через стол:
– Кто эти парни?
Джуниор оглядел группу:
– Фермеры. Рыбаки. Управляющий филиалом банка. Строитель амбаров. Продавец оборудования для ферм. Чистильщик канализационных отстойников.
Обрывки разговора создавали некий прихотливый словесный узор.
– Я был бы дураком, если бы не привязал трактор проволокой. Спас двести долларов…
– Всегда мечтал побывать в Лас-Вегасе, но моя старуха против…
– Забудьте о ружьях. Когда я иду на оленя, беру только винтовку…
– Мой сын за полчаса выловил тридцать килограммов окуней на Парпл-Пойнт…
– Всем известно, что он запустил руку в кассу… Просто не поймали…
– Это же Терри! – закричали несколько человек, глядя в грязное окно.
Один из посетителей выскочил за дверь, подобрал доску и, положив её поверх ступеней, соорудил подобие пандуса. Из низкого автомобиля выбрался мужчина и пересел в инвалидную коляску. Его ввезли по наклонной доске внутрь.
– Владелец молочной фермы, – шепнул Джуниор. – Попал в аварию несколько лет назад… Трактор переехал. Доит в час сто голштинских коров. Всё компьютеризировано. Полторы тонны молока в день. Восемнадцать тонн навоза в год.
Вокруг велись разговоры о налогах, рынке, нехватке управляющих на животноводческих фермах. Много смеялись на все лады: гоготали, разражались громовым хохотом, хихикали, похрюкивали… «Ба-а-а», – блеял сидящий за Квиллером мужчина.