Коричневые тона книжных корешков, кожаная обивка мебели поглощали свет настольной лампы, создавая интимный полумрак. Пенелопа скользнула на софу и грациозно скрестила длинные ноги. Квиллер уселся в кресло и положил больную конечность на диван.
– Как ваше здоровье? – заботливо и вполне искренне спросила она.
– Двадцать три моих шва начинают чесаться, а это признак выздоровления. Я рад, что вы решили передохнуть. Вы слишком много работаете.
– Да, устали глаза.
– Нужно приложить к ним пропитанные чаем тампоны. Излюбленное средство моей матушки.
– И помогает?
– Сейчас как раз подходящий момент, чтобы выяснить.
Он поднялся и вернулся с двумя влажными чайными пакетиками на шикарном блюдце.
– Положите голову на спинку софы. Она откинулась.
– О-о-о! – произнесла она, когда он опустил пакетики на её закрытые веки.
– Как давно вы не отдыхали, Пенелопа? Я устал называть вас мисс Гудвинтер. С этого момента, хотите вы того или нет, я буду звать вас Пенелопой.
– Мне нравится, – пробормотала она.
– Вы должны хотя бы неделю или две понежиться на одном из дорогих курортов, – посоветовал он.
– Мне больше по душе морские круизы. Вам нравится путешествовать на теплоходе, мистер Квиллер?
– Не могу сказать, потому что никогда не плавал на теплоходе ради собственного удовольствия… И зовите меня Квилл. Пожалуйста!
– Теперь у вас много свободного времени. Вы можете побывать в Греции, норвежских фиордах…
Она махнула пустым бокалом в его сторону. Квиллер налил виски. Первый бокал она выпила залпом.
– Прежде чем заниматься глупостями и совершать круизы, мне нужно написать пару шедевров.
– У вас прекрасный литературный стиль. Я всегда с удовольствием читала ваши материалы. Вы так умно пишете о вещах, в которых ничего не понимаете.
– Преимущество профессии, – скромно констатировал Квиллер.
– Однажды мне взбрело в голову стать писательницей, но у вас настоящий талант, Квилл. Я никогда не достигну того, что вам даётся с величайшей лёгкостью.
Квиллер считал себя неплохим писателем, и ему необыкновенно льстило, когда это признавали привлекательные женщины. Но пока одно полушарие его мозга наслаждалось комплиментами, другое гадало, почему она пришла. Опять поссорилась с братом и сбежала из-под надзора? И почему он так усердно контролирует её отношения с людьми? Как могло ничтожество вроде Александра приобрести власть над этой умной женщиной?
Пенелопа вела себя необычно мило. Расспрашивала о здоровье сиамцев, о том, как продвигается ремонт, затеянный Амандой. и о каталоге коллекции, который составляла миссис Кобб.